— Надо проверить, что уцелело! — сказал я. — Пошли на склад.
— Мингли, ты можешь встать? — Стив сел возле капитана. Тот, опершись на плечо товарища, медленно поднялся.
— Ракетное топливо сдетонировало? — предположил Жорж.
— Сейчас не время обсуждать причины, — сказал капитан, — Юра прав, надо идти на склад, вынеси модули, кислородные баллоны, оборудование, воду, еду. Разложить шатер. Перенести все туда. После обсудим ситуацию и решим, как действовать дальше.
Глава 11. Казнь на гильотине
Космонавты вышли на улицу. Пожар стих, толком не успев начаться. Взрыв топливного бака раскурочил прилегающие стенки всех трех ангаров. База «Титан-1» была полностью разрушена.
Гречкин занялся разложением геологического надувного модуля, который лежал в кабине буровой. Стив остался помогать. Мингли, Жорж и Саид отправились на склад, зашли через дыру в стене. Творился там настоящий хаос. После взрыва все было раскидано по полу. Ученые с траурным видом стояли возле уничтоженной системы «Электрон» — генератора, преобразующего воду в кислород.
Жорж в отчаянии сел, а скорее, рухнул на пол.
— Первым делом надо собрать все уцелевшие баллоны, — сказал Мингли.
— А смысл? Что нам дадут эти дополнительные часы жизни? — спросил биолог.
— Ты же ученый, Жорж, — ответил Мингли.
— И что?
— Как что? Ты наверняка слышал про Антуана Лавуазье.
— Слышал. Наш химик, француз.
— А ты знаешь историю его смерти?
— Нет.
— Так вот, Жорж, — невзирая на осознание скорой мучительной смерти от удушья, Мингли говорил уверенно, как и подобает настоящему капитану, — Лавуазье жил во второй половине XVIII века и был приговорен к смерти через гильотинирование. Обвиняли его в революционном заговоре. Он был настоящим ученым. Ученым до мозга костей, Жорж! Он умолял о помиловании, ведь его будущие открытия могли продвинуть науку вперед. Ему отказали. После года заключения его доставили к гильотине. Лавуазье сказал, что после казни поставит последний в жизни эксперимент — проверит, сможет ли он моргать после того, как ему отрубят голову, и если да, то как долго. По разным данным, глаза на отсеченной голове ученого моргали еще от пятнадцати до тридцати секунд к потехе и удивлению зрителей и палача.
— К чему ты клонишь? Продолжать, невзирая ни на что?
— Да. Мы должны продолжать заниматься тем, для чего нас сюда отправили. Наши жизни не имеют значения в масштабах тех открытий, которые тут совершаются. Мы творим историю, Жорж. Сколько людей просто рождаются и умирают?
— Все?
— Все. Но сколько из них могут принести пользу миру?
Биолог посмотрел в глаза капитану.
— Надо продолжать, — повторил Мингли и слегка улыбнулся уголком рта, — чтобы наши смерти не оказались напрасны, мы должны собрать максимальное количество данных и отправить их на Землю.
— Давайте уже искать баллоны, — произнес Саид без каких-либо эмоций, — в этом бардаке черт ногу сломит.
Мингли протянул руку биологу и помог ему встать.
— Моргания Лавуазье после смерти никак не продвинули науку, — недовольно произнес Жорж.
— Дело не в этом, дорогой мой друг, а в том, что…
— Да понял я… — Жорж перебил капитана, — он оставался ученым до самой смерти.
— Чем мы хуже? — спросил Мингли.
Глава 12. Пять дней до смерти
Мингли, Жорж и Саид переносили со склада все необходимое в шатер, который уже был надут. Юра проверил солнечные панели. Они не были повреждены. Команда работала молча. Единственный вопрос, который задал Гречкин, был про систему генерации кислорода.
— Уничтожена, значит, — повторил Юра слова командира, после того как тот ему ответил, — ясно… понятно…
Гречкин подсоединил шатер к аккумулятору, на который в светлое время шла энергия с солнечных панелей. Систему подачи воздуха монтировать не пришлось, и поэтому новый дом был готов менее чем за тридцать минут. После этого Юра сходил к ракете и удостоверился, что система «Электрон» и правда полностью разрушена и восстановлению не подлежит. Шатер стоял в пятидесяти метрах от бывшей базы «Титан-1».
Хотя в новой базе было три комнаты, космонавты обосновались в самой геолаборатории, которая являлась основным, самым большим помещением. Туда они принесли стол, стулья, кровати, компьютеры, личные вещи и все уцелевшее исследовательское оборудование. В жилую комнату установили переносной биотуалет, благо что скафандр позволял справлять нужду полностью не раздеваясь. Консервы и контейнеры с водой тоже сложили в лаборатории, и только после того, как Саид поставил последнюю десятилитровую емкость с водой, Юра задался вопросом… Нет, не о том, на сколько времени у них остается кислорода, с кислородом все всем было понятно, есть по три баллона на каждого и еще баллоны Данте и Леонардо, на дней пять-шесть хватит, вопрос звучал так: