После того, как Юра рассказал команде о странных треугольниках, проникающих в его сознание, Жорж поднялся и, казалось, полностью пришел в себя. Биолог в свою очередь рассказал, что видит соотношения длин отрезков в обычных вещах. Принцип был точно такой же, как у треугольников Гречкина, — Жоржу бросался в глаза какой-то линейный объект, вырванный из общего фона, а следом еще один, и соотношения длин пары этих объектов оказывались всегда равны соотношению длин какой-нибудь другой пары объектов, которые так же бросались в глаза. Это могли быть абсолютно разные, несвязанные между собой линейные объекты: ножка стола, линия на узоре стены, сочленение паука, карандаш или рост Саида.
Остальные члены команды не замечали ничего подобного.
— Вы понимаете, что это признаки шизофрении? — сказал Стив.
— Понимаем, — ответил Жорж, — только коллективно шизофренией не заболевают, как гриппом. А ведь с Данте и Леонардо произошло похожее помешательство.
— Если это не шизофрения, — начал рассуждать Мингли, — а объективная закономерность, существующая в нашей общей реальности, а не в мозгу индивида, то нужно найти этому объяснение.
— Попытка контакта? — предположил Юра.
— Паука? — пренебрежительно сказал Жорж. — Сомневаюсь.
— Сферы? — раздался голос сзади.
Все обернулись на Саида.
— Что? — спросил археолог. — Я просто предположил.
— А почему бы и нет, — сказал Мингли. — Жорж, ты сейчас видишь эти свои отрезки?
Биолог огляделся.
— Нет.
— Юр, а ты треугольники?
— Нет.
— Попробовать создать треугольник? — предложил Саид.
— Нарисовать, — сказал Стив.
— Нет, те треугольники, которые я видел, были сделаны либо не мной, либо мной, но случайно. Если я буду рисовать, то сработает фактор моей сознательности, — ответил Гречкин.
— И как сделать случайный треугольник? — задумчиво произнес Жорж.
— Есть идея.
Гречкин опустился на пол и вынул из сумки гайки, которые остались после создания антенны. Члены команды обступили сидящего на коленях бортинженера. Юра взял три гайки в руку, потряс ими, будто собирался играть в кости, и подкинул. Упав, гайки образовали вершины треугольника. Кидал их Юра так, чтобы они разлетелись хотя бы на пару метров, но две гайки упали рядом, а вот одна откатилась подальше.
— Треугольник, — констатировал Мингли, — остроугольный.
— Иного быть не может, они же не могут упасть все в одну линию, конечно, будет треугольник, — усмехнулся Жорж.
— Что-нибудь видишь? — спросил Стив.
— Нужен транспортир, карандаш и бумага, — сказал Юра.
— Держи, — Саид протянул карандаш.
— Рулетку еще дай.
— Пожалуйста.
Стив и Жорж растягивали рулетку между гайками, а Гречкин чертил тонкие линии, соединяя вершины треугольника. Получилось достаточно точно, ведь центр гайки найти не сложно.
— Транспортир найдите.
Юра померил углы до градусов (а точнее это сделать было и невозможно) и записал их прямо на полу: 83,83,14.
— Снова равнобедренный, — сказал Гречкин, — это четвертый треугольник, который получается равнобедренным.
— В тех треугольниках углы были такие же? — спросил Саид.
— Нет.
— Если это какой-то язык, то нужны еще данные. Кидай гайки, — потребовал Саид.
— Как случайные действия могут образовывать язык? — спросил Жорж. — Да еще и действия, совершаемые тем, кто должен воспринять информацию, а не передать. Это невозможно.
— А три равнобедренных треугольника с одинаковыми углами, которые я увидел до взрыва базы, возможны? — обратился Гречкин к биологу. — А то, что тут снова равнобедренный треугольник, это совпадение? А твои отрезки?
Жорж пожал плечами.
— Все же проще поверить в шизофрению, — произнес Стив.
Юра кинул гайки. Треугольник оказался похожим на предыдущий, разве что вытянут он был в противоположную сторону. Прочертив линии и измерив углы, Гречкин записал следующее: 82,82,16.
— Я согласен, не может быть языка, который основан на случайных сигналах, — сказал Саид. — Любой язык — это конкретный набор искусственно созданных знаковых символов. Но если кто-то пытается передать нам информацию через эти углы, следовательно для кого-то это является языком.
— Так сигналы не случайные, а закономерные. У нас всегда есть два угла одинаковых, а один отличающийся. Что сейчас, что там, на базе, — заметил Юра.
— Результаты закономерные, а действия, приводящие к этим результатам, случайные, — рассуждал Мингли. — Ты случайным образом выкидываешь гайки, а приземляются они закономерно. В какой момент случайность становится не случайной? В момент полета гайки? Как это вообще возможно?