Но была одна лазейка, стоившая стране морозов победы в прошлой войне. Холода в Северном море настолько сильны, что люди живут под землей. Замок - это крепость построенная на границе суши и моря. Близ западной стены есть небольшая землянка, которая как раз ведёт в замок.
Если она ещё стоит, вполне вероятно, что удастся по-тихому пробраться в замок.
Перед уходом Барагор поделился своими идеями с королевой Истли.
— Все же идёшь один? - сурово спросила она.
— Как всегда. Только я на себя могу положиться. Лишнее внимание ни к чему.
— Возьми с собой хотя бы Лешира.
— Я не могу. У меня нет на это права.
— Поговорите наконец по-человечи.
— Юкилина, спасибо тебе за все. Я думаю ты сможешь занять место Ишеира, у тебя для этого есть все необходимое. Сила воли, железная хватка и несгибаемый характер.
— Иди уже, что то ты разговорился, старикашка, — прошептала она в след.
Когда Барагор приблизился к заветному месту, ноги словно отнялись, разум помутнел. Один и тот же фрагмент его памяти раз за разом повторялся в его голове. Смерть Виры.
Раз за разом его безразличный меч пронзал тело любимой женщины. Снова и снова маленький Лешир наблюдал это в его голове.
И хоть он понимал, что это лишь жалкая иллюзия сил сопротивляться у него не было. Здоровье Барагора сильно пошатнулось из-за чрезмерного использования магии. Он головой понимал, что его тело врядли сможет протянуть хотя бы около года. И это осознание торопило в его голове встречу с любимой женщиной. Виранейрой.
Иллюзии затмили ему разум, и Барагор потерял сознание, обессилено рухнув на белый снег.
Когда он пришел в себя, то руки и ноги были крепко связаны. Впереди него тлел костёр. Вокруг него была маленькая подземная хижина, а ее обитетеля были давние знакомые Барагора, чернокнижник Ферсей и его приспешница Вилина.
— Вот оно что. То то же я так ослаб, — прошептал чёрный колдун. Когда он тряхнул головой, то заметил, что остатки длинных волос коротко обкромсаны.
— Ты всегда говорил, что волосы резервуар для магии. У тебя ее было немного, но теперь и вовсе не осталось. Что будем делать с тобой, Барагор?
— Хочешь моей смерти? — равнодушно спросил колдун.
— Зачем желать того, что и так вскоре случится. Ты уже одной ногой в могиле, — прошипел Ферсей.
— Не будь так уверен, — ответил чёрный колдун, и в тот же миг предательский кровавый кашель вырвался из его горла.
— Человеческий предел тебе не преодолеть. Тот, кто никогда не обладал способностями к магии, быстрее истощается. Твоя сила тебе не принадлежит, — сказал Ферсей.
— Хочешь сказать, что поперся в такую даль ради меня?
Чернокнижник рассмеялся.
— Не совсем. Ты не настолько значимая фигура, хоть и успел наворотить дел. Здесь было кое-что, требующее внимание. Кое-что незначительное.
— Решили подмять под себя Северное море? С этой страной не все так просто. Люди здесь не боятся ни холода, ни смерти, потеря близких для них давно стала частью их жизни.
— Да неужели? А я не думаю, что привыкшая к морю и солнцу королева наслаждается жизнью здесь, к тому же исчезновение мужа и сына, весомая причина подчиниться, не находишь?
— Что ты сказал?!
— Лишь то, что король и принц находятся здесь. В этой хижине. Мы обменяем их жизни на лояльность Северного моря.
Барагор рассмеялся. Силы покидали его.
— Нет, ну правда. Все тот же варварский способ решать проблемы.
Барагор огляделся по сторонам. В соседней камере действительно кое-кто находился. Мужчина лежал без сознания, а рядом с ним юноша пытался привести его в чувства.
«Вот из таких вот детей потом и вырастают мстители. Какая ирония», — усмехнулся Барагор.
14.2 Путешествие в один конец
Кровь струйкой текла по уголкам его рта. Перед собой он едва видел очертания предметов вокруг. Тело Барагора предательски умирало.
— Какая жалость, ведь мы хотели одного и того же. Создать идеальный мир - это мечта главы Ордена Чернокнижников, Виро.
— Я все мог понять и принять. Ишеир сошёл с ума, и тогда вы так удачно появились, но... Я всего лишь человек, и для меня любимая женщина была дороже целого мира.
— Вира... Вот уж недоразумение. Женщина из рода Элис, которая неспособна использовать силу Роягар. Силу управления гравитации. Вся ее ценность была в крови, что течёт в ее жилах. Бледная как плесень, она тени своей жизни не отбрасывала , а ты полюбил ее!
— Говоришь так, будто бы любовь чушь, и сам ты никогда не любил. Ферсей, я тебя насквозь вижу, — воскликнул Барагор.
Чернокнижник цокнул языком.