− Вам грустно?
Он был поражен. Она не только поборола себя, чтобы спросить это. Она даже смогла заметить его непередаваемую грусть, таившуюся в глубине его сердца. Неужели Нефеста видит его насквозь, или же это просто случайность? Тогда, выходит он слишком плохо изображает, что все хорошо, выходит так?
− Говорят, что глаза – зеркало души. Полагаю, вам удалось взглянуть в него. Что вы там увидели?
− Вам очень грустно и одиноко, - сказала она. У нее был тонкий и высокий мелодичный голос, совсем не подходящий к ее внешности.
− Вы правы. Мне незачем веселиться.
− Почему?
− Потому что все мои друзья давно мертвы, и я один все еще хожу по этой бренной земле. Иногда я ощущаю вину за это, - грустно прошептал он. Почему-то в этом разговоре ему хотелось быть искренним с этой девушкой. Быть может потому, что своим одиночеством и отстраненностью она так походит на Ишеира?
Его самого поразила искренность, с которой он говорил с ней? Неужели ему настолько хотелось выговориться?
− В этом нет вашей вины. Просто обстоятельства сложились именно так.
Чем дольше они уходили, тем больше уходили в жестокую философию этого безжалостного мира. До королевы Дианейры долетали обрывки их фраз, и она кусала локти о того, что сейчас она могла быть на месте этой нелюдимой страшной девчонки и наливала себе еще вина.
Вот же дура! – думала Диайнера про себя. Глупая была затея. Разумеется, что Барагор вовсе не один из тех тупоголовых женихов, называющихся ей постоянно. Как она могла сразу этого не понять? Ее сердце билось сильнее. А нехороший осадок все продолжал оседать в ее душе.
− Вам страшно? – спросила принцесса Нефеста. – Ведь вы так одиноки…
− Все мы чего-то боимся. Но я не испытываю страха перед одиночеством, скорее пустота в душе терзает мою бренную плоть.
− Вы очень искренны сейчас, - сказала она.
Он окинул ее удивленным взглядом.
− Мне так кажется, - добавила девушка.
− Кажется, мы с вами вдаемся в слишком глубокие и высокие морали. – сказал он и улыбнулся. Его улыбка тотчас вернула Нефесту с небес на землю. Она не была ни искренней, ни вежливой, а скорее подлой и натянутой. Он вовсе не такой как она.
Еще один лицемер из высшего общества! – подумала она. Какая же я жалкая! Неужели она в самом деле простую вежливость его приняла за манну небесную? Неужели, в самом деле решила, что на одном с ним уровне? Ведь он танцевал с самой королевой Дианейрой, всеми любимой и почитаемой стервой!
Вечер близился к своему логическому завершению. Обычно пир в честь турнира длится три дня, потому сегодняшний был первым. Впереди было еще два, нагруженных застольями и танцами, дня. Для кого-то – это неимоверное наслаждение, а для кого-то - тяжкое бремя. Постепенно гости стали расходиться. Первой удалилась Крастелла. Ее нынешнее состоянии едва позволяло ей стоять, или по крайней мере все так думали. Выглядело так, будто она перебрала спиртного. Проводить девушку до покоев вызвались королева Сейра и король Арго. Юлик же хотел немедля последовать за своим господином, однако видя то, что королева Дианейра тоже уходит, да не одна, а в сопровождении султана Син Дао, Эльбы и Эдгара, решил последовать за ней. Эльмидор вызвался показать Барагору гостевые комнаты, одну из которых он имеет право занять. Нефеста выскользнула из трапезной, когда в ней почти никого не оставалось. Уж слишком девушка не хотела привлекать к себе лишнего внимания. До поры до времени ей это удавалось.
Ночь окутала город, еще не так давно певший песни и распивающий вино. Голоса пьяных людей умолкли, и настала настоящая тишина. Гробовая тишина. Или по крайней мере Барагору так казалось. Он стоял на балконе отведенной ему комнаты. Кое-где еще горели огни, но вскоре и они потухли. Киверу – центр континента Мейфус, со всех сторон омываемого водой, центра мира. Именно здесь сходятся все торговые пути тринадцати царств.Однажды колдуну удалось побывать здесь, но это было очень давно. Целых сто лет назад, еще когда Ишеир, позже ставший известным как император континента Мейфус и правитель тринадцати царств, осадил этот город. До него никто и никогда не покушался на Киверу – единственный мирный город. Существует негласный закон о запрете ведения войн на территории этого города, и прилежащих к нему окрестностях. Но Ишеир почти его нарушил…
Комната, в которой находился колдун, была обставлена в лучших традициях аристократии Киверу, но Барагор все же нашел ее несколько скудно обставленной. Она была украшена в темно-зеленых малахитовых тонах. Большая двуспальная кровать из красного дерева была застелена светло-светло зелеными простынями. Пара тумбочек стояла справа и слева от нее. На которых в свою очередь красовалась пара подсвечников. Помимо всего этого здесь был стеклянный журнальный столик с двумя белыми кожаными креслами. Выходом на балкон служила стеклянная дверь, украшенная ярким витражом. Окна, выходившие на просторную веранду, тоже были выполнены в золотисто-зеленых тонах. В свою очередь они занавешивались плотными шторами. Еще одна дверь вела в ванную.