− Придется что? – спросил Лешир. Как и в прошлый раз он появился словно из ниоткуда. И как всегда его появление было эффектным.
− Господин Лешир…
− Уж не «убить» ли ты хотел сказать?! Щенок! Знай свое место! – воскликнул юноша и направил вытянутую руку на Бальдфора. Словно по велению чего-то необъяснимого, следуя движениям руки Лешира, его тело то вновь зависло в воздухе, то снова влетело в стену. И так продолжалось несколько раз. Бальдфор кричал от боли. А Лешир смеялся. Он хохотал как ни в чем не бывало. Казалось страдания другого человека приносят ему немыслимое наслаждение. Но это было вовсе не так…
− Господин Лешир, прошу остановитесь, - Афина кинулась к нему и принялась молить его о пощаде стоя на коленях, и сжимая его ладонь. – Не делайте этого! Я прошу вас!
− Зачем ты меня останавливаешь? – вдруг спросил он. И голос его звучал так серьезно и убедительно, что было не похоже, что он только что пытал человека. - Или хочешь занять его место?
− Господин Лешир… Если глава города умрет, то это вызовет беспорядки. К тому же верха Ордена могут что-то с вами сделать…
− Ты беспокоишься за меня? - спросил Лешир как ни в чем не бывало.
− Если можно это так назвать… - едва слышно прошептала она.
Лешир презрительно посмотрел на нее сверху вниз своими бессердечно-холодными глазами.
− Не за меня ты так трясешься, а за себя. Боишься, что я разболтаю твой секрет! – расплылся он в кривой усмешке. - Меня тошнит от таких как ты! От жалких врунов. Если врешь, то ври так что бы в это верили, - он вырвал свою руку из ее трясущихся ладоней. И отпустил Бальдфора, что тот рухнул на холодный пол. И уходя сказал:
− Это был последний раз, когда я наблюдаю у вас неповиновение и провалы. Следующего не будет, понятно?
− Да, господин Лешир – в один голос сказали Афина и Бальдфор. Оба они знали, какая угроза таилась в последней фразе. Как только его спина скрылась за поворотом, Афина вновь поднялась подняться Бальдфору.
Ночь уже давно окутала город Киверу своими темными чарами. А дождь, такой монотонный и нагнетающей все еще моросил за окном. Дианейра едва могла поверить в услышанное только что...
− У Афины был брат… Разве не может быть, что это был он, будучи переодетым в дамское платье? – спросила королева. Дианейра была растеряна. Все то, что она сейчас услышала едва укладывалось в ее голове в единую картину. Королева Шо-ё поверить не могла, что все на самом деле так…
− Нет. Не может.
− Ну а если?
− Дианейра, я все-таки в состоянии отличить мужчину от женщины! – воскликнул он.
Королева смутилась. Как она могла настолько заблуждаться в способностях самого Барагора?! Ей от этого вдруг стало так стыдно, что смущающая краска разлилась по всему ее лицу.
− Не думаю, что Афина и Бальдфор будут опасны для тебя, королева, когда ты вернешься в свою страну, но тем не менее смотри в оба.
Она невольно улыбнулась. Казалось уголки ее губ приподнялись сами по себе. А лицо вспыхнуло жарким пламенем:
− Для меня честь, что сам Лорд Барагор беспокоится обо мне.
− Смотри не скажи так на людях, - усмехнулся он. – Дианейра, ты все-таки королева царства Шо-ё. Не пристало тебе так говорить, ведь твое положение в обществе в разы выше моего.
− Но как же…?
Королеве Дианейре с трудом верилось в только что услышанное. Ведь Сам Барагор, тот самый Барагор, просил ее об этом. Не значит ли это, что в некоторой степени он… Совсем капельку симпатизирует ей.
− Я, человек из далекого прошлого… Я тот, кто не должен сейчас быть здесь, королева Дианейра царства Шо-ё. Мое время давно закончилось…А право жить умерло вместе с рухнувшей империей короля Ишеира. Едва ли я тот, кого стоит уважать… Но… В прошлом я совершил немало ошибок, о которых горько жалею… И сейчас я здесь, перед вами, чтобы их исправить…
− Лорд Барагор, не горите так, будто ваша жизнь была напрасна… Вы вместе с королем Ишеиром сделали то, чего до вас никому не удавалось – объединили мир!
Он тяжело вздохнул. Колдун поражался… насколько же искренне верила в него эта девочка напротив. В который раз Барагор ответил для себя, что не зря именуется она «мудрейшей»! Он с грустью посмотрел на нее. Ему было тяжко от того, что на самом деле его поступки прошлого, которые она возможно так нахваливает, не столь благородные, а скорее даже низменные. Все зависело от того, какое значение ты вкладываешь в тот или иной случай…