Пока я осматривался, эльфийка подготавливал место работы — разжигала печь, раскладывала инструменты, подбирала металл. В какой-то момент девушка скрылась из виду в соседней комнате, а когда вышла, я потерял связь с реальностью, не в силах отвести взгляда от рапиры в ее руках. Она была великолепна. Работа была выполнена настолько искусно, что казалось в ней невозможно отыскать даже малейшего изъяна. Оружие буквально дышало идеальностью и точностью. Оно было прекрасно, как… Как… Как Коко! Да, пожалуй, эту рапиру можно было сравнить лишь с необыкновенной красотой скорпиоши. Она завораживала, была уютной для хозяина и опасной для врага. В моем сознанье образ Кокио и оружия слились воедино. Они идеально подходили друг другу!
— Эй! — окликнула меня огнявка, вырывая из плена очарования. — Чего застыл?
— Это ты сделала? — все еще находясь под впечатлением, спросил я, указывая на рапиру.
— Ну, если это моя кузнеца и других мастеров здесь не наблюдается то, как думаешь? — усмехнулась девушка и горделиво расправила плечи. Моя реакция на ее работу, ей явно польстила. Да и не скрывал своего восхищения! — Правда, она еще не готова. Нужно немного доработать, — Пиона задумчиво посмотрела на оружие, словно прикидывая, с чего лучше начать. — Если я смогу вдохнуть в нее душу, то эта рапира сможет потягаться даже с работами искусных мастеров. Уверена, с помощью твоего пламени у меня это получится, — огнявка игриво подмигнула и, отложив оружие, надела на себя рабочий фартук. На полуголом теле он смотрелся крайне сексуально. Так, левые пошлые мысли прочь! — Итак, приступим…
Остаток дня я помогал Пионе доработать оружие, которое, по моему мнению, и так походило на произведение искусства. Все, что от меня требовалось, так это время от времени «поливать» рапиру огнем. Работенка на мою долю выпала не пыльная, но жаркая. В целом мне даже понравилось. Было интересно наблюдать за работой мастера. Девушка сосредоточено и увлечено орудовала инструментами, доводя рапиру до совершенства. В какой-то момент, мне даже захотелось поддержать огнявку, и я искренне надеялся, что у нее действительно все получится.
Вдохнуть душу в оружие или в доспехи, мог далеко не каждый кузнец. Это требовало особых навыков, мастерства и годы тренировки. Тонкость такой работы поистине заслуживала глубокого уважения. Но благодаря душе у владельца с такой вещью возникала особая связь, разорвать которую было не просто. Взять хотя бы Икирим. Только в моих руках он обладал невероятной мощью, а в чужих превращался в обычную, ничем не примечательную, глефу. Это оружие подходило мне идеально и делало меня сильней. Я до сих пор помнил тот день, когда впервые взял Икирим в руки — ни с чем несравнимое чувство, смесь ликования и благоговения. Неужели и Пиона сотворит нечто подобное? Интересно, для кого?
Эльфийка отложила инструменты, когда улицы города уже заволокла глубокая ночь. Затаив дыхание, я вместе с ней смотрел на рапиру, которая матово светилась. От нее исходили теплые потоки магии. Они смешивались с запахом металла, который приятно щекотал ноздри и напоминал о былых сражениях. Я замер в ожидание — мне впервые доводилось увидеть, как оружие обретает свою особую душу. Пиона старалась держаться уверено, но я чувствовал, как она волнуется и нервничает. Видимо, для нее успех в этом деле был действительно важен…
Несколько мгновений ничего не происходило, а затем рапира словно погрузилась в маленькое грозовое облачко. Послышался треск, как от молнии и магия, что исходила от оружия, исчезла, будто ее и не было. Что произошло — я не понял, но вздрогнул, когда девушка в отчаянье отшвырнула рапиру и та обижено забренчала по каменному полу.
— Черт! — прорычала эльфа, ударив кулаками по наковальне. — Почему?! Почему?! Почему я не могу вдохнуть душу в это гребаное оружие?! — бесновалась она, явно борясь с желанием спалить кузню дотла. М-да, судя по всему, это уже не первый провал… — Я же все сделала правильно! — выкрикнула Пиона и, отвернувшись, прислонилась к наковальне, бессильно опустив руки. — Что же я упустила на этот раз? — в ее риторическом вопросе было столько боли, что мне даже стало неловко присутствовать при этом. Словно вспомнив о том, что в кузне она не одна, девушка бросила на меня хмурый взгляд через плечо. Я тут же сделал вид, что все это время разглядывал какую-то неведомую хренотень где-то под потолком и даже не заметил, как она сокрушалась по поводу очередной неудачи. — Спасибо за помощь, — проговорила эльфийка таким тоном, что похвала стала больше походить на проклятье. Кхм… жуть какая… аж мороз по коже! — А теперь проваливай. У меня еще куча дел, а ты отвлекаешь, — она демонстративно начала прибираться в кузне и по новой готовить место к работе. Видимо, ей и самой стало неловко за то, что я увидел ее такой — слабой, разбитой и разочарованной в самой себе.