– Да, – покорно ответила миссис Чейтер.
Это не было поощрением к продолжению разговора, однако Зена опять защебетала:
– А гости? Они как персонажи пьесы. Гадаешь, что произойдет. Конечно, никогда не случается ничего особенного, ну и пусть! Вдруг пожар, ограбление, убийство? Нет уж, спасибо, оставим это драматургам.
Она покосилась на Балтина. Ее болтовня предназначалась отчасти ему, отчасти служила цели самой отвлечься от воспоминания о волнующем мгновении перед тем, как она села в машину. Если это придавало ее речи блеска, Балтин мог бы отметить это в своей колонке.
Но он смотрел в окно, сочиняя заголовки, хотя не пропускал ни одного слова Зены. Следующим молчание нарушил Чейтер, пробормотавший:
– Что? Пожалуй.
При необходимости он мог быть красноречивым, но сейчас необходимости не возникло. Он тоже вспоминал момент перед усаживанием в автомобиль. Правда, в отличие от Зены, не пытался его забыть, а мысленно разбирал происшедшее, гадая о его смысле.
Актриса предприняла еще одну попытку всех расшевелить.
– Вечно мне во всем видится драма, – сказала она, забыв, что ее драма редко превышает уровень музыкальной комедии. – Даже на Ривьере – вам знакома Ривьера? Там я познакомилась с лордом Эйвлингом – да, даже в отпуске не перестаю изобретать сюжеты обо всем и обо всех! Голова знай себе работает без ведома хозяйки. – Она снова взглянула на Балтина, однако тот по-прежнему смотрел в окно, чем сильно огорчал ее. Требовалась настоящая новость. – Да, но рано или поздно приходится возвращаться к работе. Конечно, я наслаждалась отпуском, он был мне необходим после болезни, но слишком затянулся. Мне показалось, будто я долгие годы не наносила грима! – Ее фразу Балтин не мог мысленно не отметить. – Не думаю, что это продолжится. Дело в том – только пока это секрет, – что мне уже предложили роль! Но вы этого не упоминайте, мистер Балтин!
– Обещаю, – отозвался он.
Вот невежа! Ей, наоборот, нужно было, чтобы он нарушил свое обещание. Наконец Зена сдалась, и поездка продолжилась в молчании.
Когда они добрались до места, лорд Эйвлинг приветствовал гостя, прибывшего перед ними: тот прикатил из Лондона на автомобиле. «Эрншоу», – определил Балтин. Он обратил внимание на то, как многословно приветствует гостя лорд Эйвлинг.
– Как я рад, что вы смогли вырваться, сэр Джеймс! – говорил Эйвлинг. – Вы ведь останетесь до понедельника?
– Если меня не отзовут, – ответствовал парламентарий-либерал, оглашая холл густым басом. Говоря, он неспешно и безмятежно оглядывался. Ему была присуща самоуверенность ухоженного и сытого человека. – Земельный вопрос, знаете ли…
– Вечная тема, – улыбнулся лорд Эйвлинг. – Полагаю, мы обсудим и ее. Государственная или частная собственность. Коммунизм или здравомыслие. В наше время среднего пути нет.
Либерал внимательно посмотрел на хозяина дома. Он тоже сомневался в мудрости среднего пути. Умеренность в тот момент находилась в прискорбном меньшинстве. Но его насторожило не это, а противопоставление коммунизма и здравомыслия. Эрншоу мысленно взвесил эти слова. Они так и просились в лозунги: «Коммунизм или здравый смысл», «Коммунизм или здравомыслизм», «Палата здравомыслизма»…
На лестнице появилась достопочтенная Энн, и он шагнул ей навстречу. Благородный голос лорда Эйвлинга не переставал ворковать:
– Мисс Уайлдинг! Как поживаете? Надеюсь, путешествие вас не утомило? – Он задержал руку актрисы в своей. – У нас есть о чем поговорить, не так ли? А вот и Балтин! Как с вами обходится мир? Вернее сказать, как обходитесь с миром вы сами? Захватили ваш большой блокнот? Будьте с ним осторожны, мисс Уайлдинг! Ему достаточно одного абзаца, чтобы возвеличить или низвергнуть! Все мы стараемся не сердить мистера Балтина.
Тот лениво улыбался. Он знал, что за полированным фасадом лорда Эйвлинга прячется тревога. Этот уик-энд являлся отчасти подкупом. Табаком и бусами для кровожадного индейца с ножом для скальпирования. Наконец лорд Эйвлинг уделил внимание последним гостям. Во внезапном приливе ответственности его примеру последовал и сэр Джеймс. Он остался безмятежен, но в его голосе не было прежнего тепла, когда он произнес:
– Удачно все устроилось! Я успел вовремя, чтобы вас представить: мистер и миссис Чейтер, лорд Эйвлинг.
Джон Фосс утверждал, что несуеверен, но теперь, глядя со своего диванчика на дверь, поневоле вел счет. Зена Уайлдинг – десять. Лайонел Балтин – одиннадцать. Кто в последней паре войдет первым? Мужчина? Нет, он замешкался на пороге, и женщина опередила его. Миссис Чейтер – двенадцать. Мистер Чейтер – тринадцать…