Мы все снова перенеслись на совещание в зал для совещаний. Сегодня на нём присутствовали Сильнейшие в лице Эрика и Эля. К моему великому удивлению сопротивление на этот раз представлено было тоже — перед моим взором предстали фигуры Ивана и Амара. На их лицах застыли хмурые выражения…
— В чём дело? — даже не поприветствовав никого, принялась вытрясать правду из необходимых мне собеседников.
— Ана — начал было учитель йоги, но, посмотрев в мои напуганные глаза, тут же замолчал. Слово взял Иван. Он всегда был мужчиной и человеком слова и дела, а посему не стал тянуть и прямо сказал мне:
— Ана. Дело в Эльзе. На протяжении последних трёх недель она отчаянно пытается покончить со своей жизнью.
Мои ноги подкосились, и я рухнула на стул. Мой Принц попытался сделать шаг в мою сторону, но, заметив моё выражение, остановился.
— Как так пытается покончить с собой? — я резко снова поднялась — Что ты такое говоришь, Иван?
— Вот так вот, Ана. Амар сдерживает её, ему единственному это под силу, но Эльза пытается покинуть нас всех, наложив на себя руки!
— Ничего не понимаю — продолжила диалог я — Всё же было хорошо! Она была вменяема, хотела жить, хотела поскорее снова меня увидеть! Почему? — я сама не знаю, кому задала этот вопрос.
— Полагаю, что у меня есть ответ — продолжил Иван — Когда мы разговаривали все вместе в тот день, когда она вернулась к нам, помнишь, Ана? Она ведь сказала тогда, что видела у Дэниса Августа…
Я смотрела на Старшего нахмуренным непонимающим взглядом, а потом до меня резко дошёл смысл сказанных им слов.
— Нет! — выкрикнула я.
— Сестра, что происходит? — не понял мой Илья.
— Помнишь, я говорила тебе про самое страшное зло в моей жизни по имени Дэнис? — мой брат кивнул мне — Так вот, он играет со мной в одну очень жестокую игру — пока я борюсь с ним, он делает мне больно…
Я не в силах была продолжать разговор, прибитая к земле пониманием, для чего Великий и Ужасный вернул мне мою сестру… Собравшиеся смотрели на меня с сочувствием, не понимал происходящего лишь Илья, так как он ещё с Дэнисом не сталкивался. За меня продолжил Иван:
— Похоже, когда Эльза была в плену у Дэниса, тот воспользовался силой убеждения Августа и заставил её в ближайшее время захотеть умереть.
Я снова села на стул, не выдержав давления окружавшей атмосферы, которое резко возросло после очередного «открытия». Снова Дэнис! Снова он пытается забрать у меня Эльзу! Снова вырывает сердце, ведь если она умрёт, то… Погодите-ка. А что произойдёт, если она умрёт? Она ведь вампир!!! Моё тело снова подскочило со стула, и я с радостным выражением на лице обратилась к присутствующим:
— Но ведь если Эльза умрёт, то ведь просто завершит обращение! Станет полноценным вампиром!
Все мои надежды на счастливый исход развеял беспристрастный голос Эля:
— Это не так, красавица. Обращение подойдёт к своему логическому завершению в том и лишь в том случае, если смерть Кандидата не была вызвана самим Кандидатом. Помимо души, терпение — это ещё одна плата, которую необходимо заплатить человеку за вечную жизнь.
— Мы подумали точно так же — отозвался Амар, который набрался таки смелости говорить с нами — Потому мы и удерживаем её от этого поступка…
— Что же будет с нашей подругой, если её попытки увенчаются успехом? — спросил мой дорогой друг у красавца Эля.
— Всё просто, Максим — продолжил платиновый блондин — Хоть после начала обращения душа Эльзы не была у неё отнята (это не имеет никакого значения, даже если бы душу её забрали), то после суицида она будет проклята и обречена на вечные мучения. А проклятая душа не нужна никому — ни Богу, ни Дьяволу, ни Свету, ни Тьме. Её телесная оболочка погибнет, а духовная будет страдать до скончания веков.
По моей щеке снова потекла такая не нужная сейчас досадная слеза. Теперь замысел Дэниса стал для меня предельно ясным — вернуть мне сестру, чтобы я увидела, как она накладывает на себя руки и обрекает себя тем самым на бесконечные муки… Он высасывает из меня все силы, даже не приближаясь ко мне! Что же он способен сделать, оказавшись от меня на расстоянии вытянутой руки? Я снова села на стул, положила локти на стол и положила на них свою голову. Эрик подошёл ко мне и положил руку на мою спину, не выдержав, я заплакала. Без истерик, без криков, без мольбы, а просто очень тихо и очень горько. Все собравшиеся молчали, дав мне возможность погоревать. Через пару минут мой Любимый произнёс: