<p>
Рассказ первый.</p>
<p>
Игра теней.</p>
Галя Кручинская влетела в свою комнату в студенческом общежитии на третьем этаже, начала искать ножницы. Она точно помнила - они валялись где-то здесь. Пробежавшись взглядом, она заметила ручки ножниц, торчащие из-под подушки её соседки по общежитию, недолго думая схватила их и побежала обратно. Вернёт потом. Соседку по общежитию Киру, Галя недолюбливала, считала её странной и какой-то замкнутой: Кира вечно витала в облаках, на вопросы не отвечала, сторонилась остальных девочек, при разговоре отводила взгляд в сторону, отчего-то пугаясь смотреть в глаза собеседнику.
Спустившись этажом ниже, Галя впорхнула в комнату к своей подруге, которой Кручинская обещала сделать модную стрижку. Дело в том, что летом Галя упросила парикмахера из своего поселка позволить ей научить её профессионально стричь волосы, и теперь ей не терпелось похвастаться приобретённым навыком.
- Достала? - спросила подруга.
Вместо ответа Галя цокнула языком и громко щёлкнула ножницы.
- Сейчас мы тебя обреем налысо, - с улыбкой добавила Галя.
- Кручинская, я тебе предупреждаю, напортачишь с моей стрижкой - убью! - серьёзно произнесла подруга. - Я б тебя не просила, да Вадик завтра приезжает, к парикмахеру сходить не успею, да и денег лишних нет.
- Успокойся! Говорю же, я полтора месяца тренировалась, сейчас постригу тебя по последней моде.
Галя принялась за дело, отпуская язвительные шуточки по поводу внешности подруги, та огрызалась, щедро одаривала Кручинскую шутливыми угрозами, но наблюдая за своим преображением в зеркале, не могла скрыть довольной улыбки. Закончив, Галя отошла в сторону, чикнула ножницами в воздухе и, стараясь изобразить грузинский акцент, произнесла:
-Вах, какая женщина!
Подруга пригладила челку, повертелась перед зеркалом, но так и не нашла к чему придраться. С видом победителя Галя спросила:
- Ну как, останется твой Вадик доволен?
- Это что ж получается, мне теперь и в парикмахерскую ходить не надо? - вместо ответа пошутила подруга.
- Тут как с наркотиками, Ира, - ответила Кручинская. - Первый раз бесплатно, потом за деньги.
Подруги посмеялись, Ира отпустила дежурные комплименты в адрес парикмахера, который учил Галю стрижке, Кручинская не стала скромничать и заявила, что у неё настоящий талант, коли не устроится по профессии, так пойдёт парикмахером. После девушки принялись перетирать новости, накопившиеся за лето, обсуждать планы на грядущий учебный год, обсуждать парней, уже вернувшихся в общежитие. Наговорившись, они отправились погулять по городу, за одно посмотреть на реакцию мужчин на новую Иркину прическу.
Одно за другим, и к себе в комнату Галя поднималась уже за полночь. Вахтер в августе халтурил, поэтому Кручинская беспрепятственно вошла внутрь общежития и поднялась на свой этаж. Дверь в её комнату была открыта и из проёма прямо на пол и стену падала чья-то тень. То ли её странная форма, то ли размеры - тень принадлежала высокому человеку - отчего-то напугали девушку. Галя было попятилась, но видение тут же растворилось, темный коридор приобрёл свой первоначальный вид.
"Показалось", - заключила Галя про себя. Тем не менее, к комнате она подходила нерешительно. Конечно же всё в порядке - Кира раскинулась на своей кровати и дрыхла, видать, устала с дороги, потому даже не позаботилась о том, чтобы закрыться. Решив насалить нелюбимой соседке, Кручинская громко хлопнула дверью. Кира не шелохнулась. Кручинская принялась намерено громко топать, но уставшая соседка продолжала спать без задних ног. Тогда Галя беззастенчиво нащупала выключатель и зажгла лампочку.
Кира лежала на постели с открытыми глазами, зрачки закатились вверх, на её шее были отчетливо различимы синяки, оставленные чьими-то пальцами. Ошеломлённая Галя подалась назад и завопила.
<p>
...</p>
Прислонившись головой к стеклу электрички, я любовался проплывавшими мимо степями, лесополосами, ещё по-летнему чистым небом и травой, стебли которой уже приобретали бледно-соломенный цвет. Осень наступала, пока едва заметно, но с постоянно нарастающим темпом: в небе не так много птиц, запахи зелени, пыльцы, цветения уступали место горько-сладкому аромату перегноя, то там, то здесь мелькала оголившаяся серовато-черная почва. Впрочем, догадаться о скором наступлении осени можно было не только глядя в окно, достаточно перевести взор на девушек в электричках, сменивших цветастые юбки на джинсовые штаны.
Настроение было паршивым. Домой я возвращался ни с чем. Поступление в университет провалил, работу за лето так и не нашел, что делать дальше не знал. Пока прятался летом у бабушки в деревне, подобные мысли меня не тревожили, но теперь, сидя в электричке и мчась навстречу своему будущему, не на шутку волновался. Я ведь дал маме слово поступить в следующем году. Снова садиться за учебники и зубрить? Лень. Ничего не хотелось, вернуться домой, завалиться на диван и смотреть телевизор - вот каков план на ближайшее время. И пускай мама меня отчитывает, сколько её душе угодно. Переждать бурю, а впереди наверняка штиль.
Мысли путались, ни на чем конкретном я сосредоточиться не мог, но с каждой станцией чувство тревоги возрастало. Нет у меня никакого плана, не знаю, чего хочу от жизни, не представляю, как буду влачить своё дальнейшее существование. И как меня угораздило оказаться в таком положении? Пытаясь отогнать неприятные мысли, стал рассматривать пассажиров, задерживая взгляд на хорошеньких девушках.
Взор упал на шатенку лет шестнадцати. Она перехватила мой взгляд, растерялась, занервничала, завертелась на месте. Я-то надеялся, что она будет польщена. Скользнул глазами дальше по вагону. Любопытная парочка - красивая девушка-студентка и пожилой человек. Она стройная коротко стриженая брюнетка в простенькой коричневой кофте с крупной эмблемой на груди и потёртых джинсах, он - высокий худощавый интеллигент с аккуратной бородой и седыми волосами в клетчатой бело-коричневой рубашке и широких брюках, нелепо смотревшихся на его тощих ногах. Студентка была хороша: выразительные зелёные глаза, прямой нос с тонкой переносицей и изогнутые в подобие ухмылки красивые губы обрамлялись правильным овалом лица. Я прямо-таки засмотрелся на неё, а девушка словно бы и не замечала этого, как ни в чем не бывало продолжала беседовать с пожилым интеллигентом. Интересно, кем приходится ей этой старикашка? Неужели любовником? Маловероятно. Скорее дедом или отцом. Глупо к нему ревновать. Да и стоит ли? Я никогда не заговорю с этой студенткой, не узнаю, как её зовут и куда она направляется. По правде говоря, стоит мне отвести взгляд чуть в сторону, и я очень скоро забуду о ней.