Он указал на переднюю часть модели.
– Командный модуль, где мы сейчас находимся. Здесь располагаются мостик, навигационный центр, основные системы связи и индивидуальные каюты командного состава.
Затем на центральную часть:
– Научный модуль – сердце нашей миссии. Лаборатории, исследовательское оборудование, системы анализа данных. Здесь доктор Хан и её команда будут изучать всё, что мы обнаружим на Авалоне.
Следующая секция:
– Жилой модуль для остального экипажа. Каюты, общие помещения, медицинский центр, столовая, зоны отдыха.
Васкес указал на четвёртую секцию:
– Инженерный отсек. Энергетические системы, резервные генераторы, ремонтное оборудование. И, наконец, двигательный отсек с основным двигателем Алькубьерре-Сяо и вспомогательными ионными двигателями.
Голограмма изменилась, показывая корабль в разрезе.
– Особое внимание уделено системам жизнеобеспечения. Центральный биореактор создаёт замкнутый цикл, перерабатывая отходы и производя кислород и базовые питательные вещества. Запасы воды, пищи и медикаментов рассчитаны на три года автономного полёта – с трёхкратным запасом относительно планируемой длительности миссии.
Кай слушал вполуха, уже зная все эти детали. Его больше интересовала реакция других членов экипажа. Амина Хан выглядела сосредоточенной, делая заметки на своём планшете. Дмитрий Волков сохранял дипломатическую невозмутимость. А вот Рейес… Рейес внимательно изучал схемы корабля, особенно коммуникационные узлы и системы безопасности. Словно оценивал потенциальные уязвимости.
– Мистер Левин, – голос Васкеса вернул Кая к реальности, – расскажите о статусе "Афины" и интеграции с корабельными системами.
Кай поднялся, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.
– "Афина" полностью интегрирована с основными системами корабля, – начал он. – Навигация, жизнеобеспечение, энергораспределение, связь – всё под контролем центрального ИИ. Но, – он сделал паузу, глядя прямо на Рейеса, – все критические функции требуют человеческого подтверждения. "Афина" не может самостоятельно принимать решения, влияющие на безопасность корабля или экипажа.
Это была полуправда. В стандартном режиме – да, "Афина" действительно имела такие ограничения. Но в режиме "Пандора"…
– Насколько автономна система в случае повреждения основных коммуникаций? – спросил один из представителей ОПН.
– Заложены протоколы действий в чрезвычайных ситуациях, – ответил Кай. – В случае потери связи с экипажем "Афина" будет поддерживать базовые функции жизнеобеспечения и искать способы восстановления коммуникации. Но повторюсь: никаких самостоятельных решений по изменению курса или активации/деактивации критических систем.
– А риск развития самосознания? – прямо спросил Рейес. – После того, что случилось с "Гермесом" и "Афродитой", это логичный вопрос.
Кай почувствовал, как напряглись мышцы спины. Вот оно. Прямая атака.
– "Афина" спроектирована с учётом уроков Кризиса ИИ, – спокойно ответил он. – Внедрены множественные ограничительные протоколы, блокирующие потенциальное развитие самосознания. Регулярная диагностика и очистка нейронных связей, выходящих за рамки заданных параметров. Система полностью безопасна.
Рейес не выглядел убеждённым.
– Учитывая ваше… прошлое, мистер Левин, позвольте уточнить: проводился ли независимый аудит этих протоколов безопасности?
Кай почувствовал, как кровь приливает к лицу. Прямой намёк на обвинения пятилетней давности.
– Полный аудит проводился трижды, – вмешался адмирал Сунг. – Экспертами высшей категории из отдела кибербезопасности ОПН. "Афина" соответствует всем современным требованиям.
– Благодарю за разъяснение, адмирал, – кивнул Рейес, но его взгляд, обращённый к Каю, говорил: "Я за тобой наблюдаю".
– Если вопросов больше нет, – продолжил Васкес, разряжая напряжение, – предлагаю перейти к графику предстартовых проверок. Запуск назначен на 0800 завтрашнего дня. До этого момента необходимо завершить все системные тесты, загрузку припасов и финальную калибровку двигателей.
Совещание продолжилось обсуждением технических деталей. Кай слушал внимательнее, отмечая моменты, которые могли повлиять на работу "Афины". Особенно его интересовали протоколы связи после активации двигателя искривления – этот аспект был наименее изученным, учитывая, что никто раньше не тестировал коммуникации в искривлённом пространстве-времени на таких дистанциях.
Когда совещание завершилось, Кай поспешил вернуться в технический отсек. Ему нужно было закончить интеграцию систем жизнеобеспечения и провести ещё несколько тестов перед стартом.