Тело слегка вдавило в кресло — шаттл начал плавное торможение. Спустя всего несколько десятков секунд, лёгкий толчок сообщает о том, что шаттл опустился на воздушную подушку. Динамики шлема зашелестели голосом первого пилота:
— Посадка успешно завершена. Время пребывания на планете — три часа. Исследователи! Ваши личные таймеры запущены. Не опаздывайте. Удачного дня!
Первый пилот попрощался, и мы начали отстёгиваться. Делать это в скафандрах, даже полужёстких, довольно трудно. Но пока Зера не будет полностью безопасна для нас, а мы — для неё, нам запрещено появляться на её поверхности без защиты.
Медленно спускаемся по выпущенным трапам. Я поднимаю голову в странное, чужое небо. Вот бы остаться здесь. Жить с самыми простыми, примитивными радостями и заботами…
— Пойдём, Тринадцатая. Времени у нас не так много. — семьдесят девятая обогнала меня и махнула рукой, зазывая за собой. И я послушно пошла.
Мы уже почти закончили отбор проб растений, воды, почвы. Сегодня я обнаружила целую поляну цветов. Это наша разработка. Но выросли они уже без нашего участия. Вот так мы и меняем Зеру. Я улыбнулась простой радости, разлившейся в душе… и тут, как гром среди ясного неба, в голове мягко сказали:
— Здравствуй, малышка…
В скафандре не очень-то подпрыгнешь, но от неожиданности я чуть не уронила специальный ящик с отобранными образцами. Что это такое? Я сошла с ума?
— Пожалуйста, не бойся. — мурлычет голос, обволакивая сознание странной негой, лаская голосом. Как он это делает?
А он продолжает:
— И не закрывайся, пожалуйста. Мне не хочется силой продавливать твоё сознание…
— Пошёл вон из моей головы.
Мне трудно думать, когда он отравляет сознание. А ещё — вокруг другие колонисты. И любое ненормальное поведение тут же привлечёт их внимание. Да и не хочу я с ним разговаривать!
— М-мм, Тринадцатая, мне жаль, что мой брат был столь глупым, но я — другой.
Что? Их ещё и двое?! С ума сойти. Тряхнув головой внутри объёмного шлема, я стараюсь уйти подальше в густые заросли, прислоняюсь плечом к толстому стволу дерева и прикрываю глаза.
— Мне не до тебя и твоего брата. Ты невовремя. Убирайся!
— Прости, Тринадцатая, но я ужасно боялся, что ты больше не пустишь нас к себе. — он коснулся моих губ лёгким поцелуем.
— Не смей меня касаться!
— О, прости… — он словно обвился вокруг моего тела. — Это очень трудно. Я постараюсь. Разреши помочь тебе. Потом будем разбираться. Позволишь?
— Какие у меня гарантии?
Голос тихо рассмеялся.
— Наша девочка стала осторожной. — он всё-таки коснулся моих волос, огладил, прошёлся по плечам.
Это его «наша» почему-то царапнуло душу.
— Я не ваша…
— Давай, потом поспорим. Мы сможем тебя убедить… Или ты просто, — хохотнул голос, — выберешь меня.
Мне приходится встряхнуть головой, чтобы сбросить странное оцепенение.
— Кто вы?
— Всё потом, Тринадцатая. Ты скажешь, откуда нам тебя забрать?
Я ему не верю. И он это чувствует. Знает.
— О, сколько в твоей душе тревоги. Знаешь, как она выглядит? — он не дожидается ответа. — Как чёрная слизь. Её много. Но ты, ведь, ничего не теряешь. Если тебе грозит опасность, а мы готовы помочь, тебе придётся довериться, малышка. Разве у тебя есть выбор?
— Тринадцатая, всё в порядке? — голос одной из колонисток зазвучал в динамиках и заставил резко вернуться в реальность, открыть глаза.
— Да, всё хорошо. Я оцениваю популяцию. — рукой в перчатке я указала ей на поляну. — Смотри, они хорошо прижились и растут целыми группами.
— О… — коллега повернулась в сторону цветов и тоже замерла. — Они прекрасны!
Гость в голове затаился. И тут сработали наши таймеры. Мерзким писком они оповестили, что до отправки на станцию осталось полчаса. Нам надо возвращаться.
— Пойдём, Тринадцатая. — коллега повернулась ко мне спиной. — Нам надо успеть на корабль. Ты же знаешь, опаздывать нельзя.
— Да. Иди. Я за тобой. Хочу ещё минутку полюбоваться результатом своей работы. Это, ведь, мой успех.
— Конечно. — даже через динамик шлема я чувствую её добрую улыбку. — Только не опаздывай. — и она медленно зашагала от меня, осторожно выбирая место, куда поставить ногу.