— Последняя прогулка?
Я подтвердила кивком головы.
Р-двадцать седьмой тоскливо ковырял размазню в тарелке.
— Я сделаю так, чтобы тебя сопровождал я. — сказал тихо. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. — и добавил чуть громче. — Станция из космоса — великолепна!
Я опустила глаза в тарелку.
— Ты только осторожно. — и тоже добавила чуть громче. — Мне очень хочется посмотреть на станцию снаружи…
Даже наши разговоры опасны. Если искин посчитает что-то подозрительным, он всегда может выделить из тихого гула голосов только наш диалог и очень внимательно прослушать.
— Конечно. Постарайся не ускорить событие.
Мне остаётся только улыбнуться. Событие… да уж. Самое главное в моей жизни. И я стараюсь.
Следующим вечером после смены искин приказал спускаться в шлюзовый отсек. Сердце сначала упало куда-то в живот, а потом подпрыгнуло к самому горлу. Пока спускаюсь в лифте на самый нижний ярус станции, в голове крутятся самые разные мысли. В конце концов, я останавливаюсь на том, что, если моим сопровождающим всё же будет не Р-двадцать седьмой, я всё равно буду счастлива увидеть свой дом со стороны. Целиком. Быть может, нам разрешат отлететь подальше, и это самое то, что мне нужно.
Перед шлюзом выхода в космос мне проводят инструктаж, как вести себя в космосе, и засовывают в жёсткий скафандр. Каждый из них похож на маленький космический корабль, ограниченный лишь временем работы системы жизнеобеспечения, а это примерно десять часов. Сердце бьётся быстрее, а с губ не сходит улыбка.
Когда я полностью готова, в отсек входит кто-то, облачённый в такой же скафандр. В шлеме включается подсветка, и я без труда могу рассмотреть сосредоточенное лицо Р-двадцать седьмого. Защёлкнув специальные карабины, к нашим скафандрам крепят страховочные тросы и, пожелав удачи, оставляют нас одних.
Как на магию какого-то высшего уровня я смотрю, как медленно разъезжаются створки шлюза выхода в космос.
— Готова? — по внутренней связи спрашивает Р-двадцать седьмой.
— Секунду… — я прикрываю глаза и прощаюсь с теми, кто приходил ко мне во снах. Я чувствую, как они пытаются продавить моё сознание, но у них не получается. Не знаю, как это делаю, с большим трудом, но я закрываюсь от них. Мне больше нечего им сказать. Их время уже закончилось, а моё закончится совсем скоро.
Улыбаюсь Р-двадцать седьмому, когда на малом ходу автономных двигателей, мы вместе выплываем в страшную черноту космоса, разрываемую лишь огнями нашей орбитальной станции. Отлетаем на всю длину удерживающих тросов.
— Ну что, Тринадцатая? Как тебе наш дом? — во внутренних динамиках шлема раздаётся голос Р-двадцать седьмого.
— Он прекрасен… — говорю чистую правду.
Мы блокируем связь с домом, и Р-двадцать седьмой усмехается:
— Я не планирую возвращаться, Тринадцатая.
Это тяжело — решиться на последний шаг в своей жизни. Меня бросает в жар, но система климат-контроля тут же регулирует температуру внутри скафандра. Разлепляю ставшие сухими губы:
— Я тоже…
— Что ж, Тринадцатая, жаль, что мы не можем выпить за последние десять часов нашей свободной жизни. — усмехается Р-двадцать седьмой и улыбается. — Готова?
— Что ты хочешь сделать?
— Отстегнуть страховочные тросы.
— Искин вышлет за нами джеты.
— Не вышлет. Для начала их надо отремонтировать. — хрипло смеётся Р-двадцать седьмой в динамиках и тут же становится серьёзным. Повторяет, — Готова?
Собираюсь с силами и выдыхаю:
— Да. — ведь, этого я и хотела.
Не знаю, как Р-двадцать седьмому удаётся отстегнуть страховочные тросы. За эти же карабины он делает сцепку из наших скафандров.
— Вместе до конца, Тринадцатая.
На станции включается аварийная сигнализация, пока мы всё дальше медленно удаляемся от орбитальной станции. Сигнальные лампы заливают иллюминаторы красным светом. Красиво.
Что ж, пошёл отсчёт последних десяти часов свободной жизни…
Глава 25
Тринадцатая
— Какая же она хорошенькая… — чей-то тихий голос прорезал тишину, окружающую меня.
— Э, нет, брат. Она — красотка. Посмотри, какие необычные у неё волосы… — возражает второй голос. — Слушай, нафига ты мужика забрал? На хрена нам конкурент?
— А ты хотел, чтоб я под обстрелом турелями пытался расцепить два скафандра, не пойми какой конструкции?! А как ты предлагал мне понять, в каком из них она? — тут же возмутился первый голос.
Мне снова снится кошмар? Кто меня обсуждает? Что за бесцеремонность и наглость? Я попыталась открыть глаза, и уже ровный голос без эмоций кому-то доложил: