Но удача — дама капризная. Девушка понимала, что всех троллей ей не победить.
— Сюда! — ее окликнули.
Сверкающий купол ненадолго погас, но тут же вспыхнул вновь, стоило только Аруне отчаянным рывком попасть под его защиту. Взбешенные тролли взвыли.
Маги вздернули руки и что-то синхронно прокричали. Твердь под их ногами вздрогнула, скалы затряслись.
«Они вызывают землетрясение! Но…»
С вершин в лощину обрушилась каменная лавина. Девушка зажмурилась и закрыла уши руками. Грохот обвала слился с криками раздавленных чудовищ.
Наконец все стихло. Аруна слышала только свое тяжелое дыхание. Вокруг царила кромешная тьма.
— Эй? Я умерла?
— Возможно, — проскрипел голос мага.
Он зажег крошечный огонек в ладони. Девушка увидела огромные валуны, завалившие их со всех сторон. Защитный купол выполнил свою функцию, но теперь они оказались в ловушке.
— А третий, он… погиб? — голос Аруны дрогнул при воспоминании о распластанном в неестественной позе теле мага.
— Давно, как и все мы.
— А можно не говорить загадками?
Принцесса неожиданно для самой себя пришла в ярость. Видимо, сказывалось нервное перенапряжение.
— Не ори, он вернется. Просто позже, — устало ответил Смутный.
Он сидел на коленях, безвольно опустив руки.
— Допустим, — выдохнула Аруна, — А мы как собираемся отсюда выбираться? Вы же сможете нас телепортировать?
— Нет, слишком истощились, — ответил Скрипун.
Девушка похолодела от ужаса при мысли, что проведет остаток жизни в этом каменном мешке.
«Уж лучше б меня тролли разорвали!»
— Разве что ты нам немного поможешь, — подумав, добавил маг.
— Кажется, у меня нет выбора, — попыталась пошутить девушка, — Только я ж в колдовстве не разбираюсь. И вообще до недавнего времени считала его сказками, пока сама в эту сказку не попала…
— Нам нужна твоя кровь.
«Все хуже и хуже!»
— З-зачем?
— Я же говорил, что мы мертвы, — вздохнул Смутный, — Наши тела истлели много веков назад, поэтому приходится пользоваться чужими. Но они быстро изнашиваются.
По спине у Аруны побежали мурашки.
— А битва с троллями потребовала слишком много сил, — продолжил маг.
— Я… все равно не понимаю.
— Да просто покажи ей! — не выдержал Скрипун.
Смутный еще раз нарочито громко вздохнул и откинул капюшон. Девушка невольно попятилась от него, больно ударившись спиной о стены каменной ловушки.
На нее смотрели пустые глазницы черепа, обтянутого иссушенной кожей, желтой и сморщенной, с клочками седых волос на висках.
— Чтобы оставаться в этом мире, даже самым могущественным душам нужна плоть. И потому твоя живая кровь даст нам сил, — договорив, маг вновь накинул капюшон.
— Вы… Вы монстры! Убивать людей, чтобы пользоваться их телами! — Аруна, успевшая отойти от шока, сжала кулаки.
— Ты как разговариваешь с магами четырнадцатой крепости, девчонка? — взревел Скрипун и шагнул к принцессе.
Смутный жестом остановил его.
— Остынь. Не ее вина, что люди утратили знания, которые должны были беречь. Аруна, в любой волшбе есть свои законы и нерушимые правила. Одно из них заключается в том, что жизнью можно поделиться только по собственной воле.
«Это все слишком сложно! Да и как верить магам, если я уже лично убедилась, что они многое скрывают от остальных?!»
Вдруг плечо Скрипуна громко хрустнуло и из складок балахона выпали кости человеческой руки. Аруне стало дурно.
— Пусть мы сейчас рассыпемся в прах, но уже скоро вернемся и возможно даже успеем пробудить Владыку, чтобы спасти мир. А вот ты, принцесса…
— Останусь здесь и медленно умру, — закончила за него девушка.
«Отличная демонстрация закона о свободе воли в действии, нечего сказать.»
— Я согласна дать вам свою кровь.
Острые лезвия коснулись тонкой кожи на ее запястьях. Аруна зажмурилась. Но не от боли, а скорее от омерзения. Древние маги в почти истлевших оболочках пили ее кровь.
***
На сей раз Аруна готовилась к телепортации, но легче от этого не стало. Тошнота и головокружение навалились на нее, стоило только переместиться на место ночевки каравана. Ушибы и ссадины, полученные во время стычки с троллями, тоже добавляли неприятных ощущений.
А лагерь бурлил. Отовсюду доносились встревоженные выкрики, люди бегали и суетились, хотя им давно полагалось спать.