Солнце. Луна. Их отражение в воде.
Печати снимите, силу ведьме верните.
Солнце. Луна. Их отражение в воде.
Печати снимите, силу ведьме верните.
Тело стремительно ослабевает и губы прекращают шептать. Снова кома.
— Вставай, слышишь меня, умерла что ли? — Непонятные действия, какой-то шум, резкая боль и свобода. Наконец-то я могу дышать. Руку не жжет, яд не разъедает плоть.
— Крис? Ты чего тут?
— Я устала ждать, больше не могу, ты отдашь мне то, что украла. Но не здесь, надо уйти, пока не набежали цепные псы.
— Но как ты сюда попала?
— Печать, ты сняла ее, не знаю как, но у тебя вышло. Я наблюдала за тобой, каждый день. Знала, что ты предпримешь попытку. И была готова к побегу.
— Я не могу пошевелиться, как мы отсюда…
— Не знаю как эта штуковина работает, вроде ее надо выпить и на какое-то время ты обретешь новую силу. Стащила ее у Леи. Сделаем портал домой, в тот заколдованный круг, куда они не проберутся.
— Но что потом?
— Ты отдашь мне то, что принадлежит по праву рождения.
— Но как? Ты думаешь это как платье, поносил и обратно владелице?
— Не придумаешь как, значит умрешь, я устала быть донором. Это убивает меня, я чувствую себя немногим лучше чем ты. С каждой неделей тебе требуется все больше яда, ты крепчаешь.
Я знала, что не смогу удовлетворить ее просьбу, но это было единственным вариантом выбраться отсюда. А дальше посмотрим. В любом случае, вне бункера у меня есть возможность прервать наши жизни. А тут я не способна даже на такую мелочь.
— Ладно, нужна книга, там должно быть что-то.
Я видела как она колеблется, ей страшно, но жажда заполучить мой дар себе слишком велика. Она уже не была похожа на прежнюю Крис, безбашенную и безрассудную. Тело высохло, столько морщинок на лице, синяки под глазами, да и шикарные волосы превратились в мышиный хвостик. Глаза были полны безумия. Тьма в ней все же затаилась. Это часть ее сущности.
Грохот стальной двери, дымка пыли и страх. Мы не успели, они все поняли. Это чувство… Ледяного, сжимающего грудь ужаса, что испытывает приговоренный к повешению, ступая на бочку. Это было неизбежно.
— Прости малышка, я даже не попыталась, — шепнула чуть слышно, но почувствовала отклик внутри. Она прощает.
Мигнули лампы. Поток свежего воздуха укутал ноги, это мороз. Его принесли с улицы, или он прокрался незамеченным.
Толчок.
Колебание.
Что-то теплое потекло по моим рукам. Сначала обожгло, но пару секунд и отпустило. Открыла глаза, взглянула на собственные ладони и замерла.
Красная, даже немного бордовая жидкость. Она везде… На рубашке, волосах, и рядом. Ее так много.
Я даже не заметила что кричу. Такой ужас охватил, не готова к смерти. Ни сейчас.
— Эй, крошечка, тише, — слишком нереалистично. Снова игры разума?
Подняла глаза, не торопясь, словно впереди целая вечность. И замолчала. Крик сменила тишина.
Изо рта Крис сочился уже небольшой ручеек крови, по лицу поползла сетка опустевших вен, глаза прикрыты, но ресницы еще дрожат. Рефлекс или попытка ухватиться за жизнь, не знаю.
Тело сестры качнулось, а после…
— Ты?
— А ты предпочла бы увидеть моего брата? — Это точно он, реальный. — Думала сбежать от меня?
— Но как?
— Дома поговорим об этом, пока сила печати под действием лунного затмения.
Я прикусила губу, даже не пытаясь сдержать вырвавшихся слез, сделал всего шаг! Один! Последний! И рухнула, почувствовав эту крепкую хватку.
— Домой.
Запах, такой приятный и знакомый, щекочет нос, заставляя отказаться от не менее приятного занятия. Это что ириски? Или ваниль? Как хочется сливочного пива, и что бы много-много взбитых сливок.
Впервые за долгое время мне захотелось проснуться и это пробуждение было удивительным. Солнечный луч бегает по комнате, спасаясь от волнующего штору сквознячка. Забравшись в самый угол зеркала, он создавал армию себе подобных.
Я аккуратно поднялась повыше, ощущение наполненности, я больше не чувствую себя инвалидом. Могу здраво мыслить, шевелить конечностями. Малышка!
— Проснулась? — Где-то левее, такой знакомый голос, но как.
— Миша?
— Рад, что память уцелела.
— У меня-то да, но ты…
— Думала что можешь вот так вот одним словом перечеркнуть все, что было между нами? Наивная.
— Ты снял браслет, я помню.
— Да правда, а может это ты его сняла? — Хрипло засипел он, закашлялся.
— Я… Но.
— Ты безусловно сильная ведьма, уникальная по природе своей. Но есть кое-что, что неподвластно даже тебе. Без обид.