Я старалась занять свое сознание чем угодно, дабы не обращать внимание на происходящее. И затянула меня мысль о грядущей генеральной уборке чердака, которую я клятвенно пообещала себе сделать как только пойду в отпуск, правда делала это уже несколько лет подряд, но в этот раз точно разгребу.
Я люблю это место, но то скопище коробок в дальнем углу, прикрытое простыней, меня пугает. Еще чуть-чуть и оно окажется на первом этаже. Я еще и подставляю туда периодически.
Когда умерла бабушка, оставшуюся часть ее вещей я распихала по коробкам и отбуксировала туда. Иначе места под мои хахаряшки точно бы не хватило, хотя после фееричных костров во дворе осталось совсем мало хлама. А учитывая, что у меня есть два здоровенных лба через стенку, они мне и помогут избавится от мусора, который я обреку на утилизацию.
Даже странно, бабушка особо не пускала меня на чердак. Только под ее чутким контролем, дверь всегда была на замке. А когда я наконец-то могу попасть туда в любой момент, стоит только пожелать, никак не могу на это решится.
Это словно бабушкин храм, ее обитель, вдруг я еще не готова столкнуться с вещами, что запустят машину-времени, открывающую дверь в прошлое, к воспоминаниям, которые разобьют мое сердце.
— Эй, соня, вставай, — я даже не сразу поняла, что это обращение ко мне.
— Убирайся, кто бы ты не был, — пробубнила я, кинув в дверь термо кружку, что стояла на прикроватной тумбочке. Благо она была пустая, иначе прибирать пришлось бы не только чердак.
— Да ладно тебе, я собираюсь на пробежку, пошли со мной, покажешь мне тут красивые тропы, я жду тебя внизу через 10 минут, время пошло, — неугомонный какой, и получается бесстрашный.
Ненавижу себя за эту безотказность, я слишком добрая от природы, пусть и непривычно агрессивная последние дни. Видимо даже у доброты есть пределы.
Почистила зубы за пару минут, а вот с прической заморачиваться не стала, подняла высокий пучок, подвыпустив объем, натянула комбинезон с шортами, и подняв бедную кружечку, извинившись перед ней раза три минимум, я наконец-то оказалась внизу.
— 13 минут, Виктория, 13! Не спортивно, — постукивая пальцами по столу, пристыдил меня Марк.
— Пошли, пока не передумала, — завязывая шнурки, с серьёзным лицом, парировала. Никаких улыбок, моей любезности ему хватило вчера, подумает еще, что я им рада.
— Улыбка тебе больше идет, ведьмочка, — обхватив мои плечи своими руками, шепнул на ухо сосед, и задорно сбежал по ступеням вниз, пока я пыталась собрать разбежавшиеся мурашки обратно.
Похоже у меня давненько не было мужчины, раз я так бурно реагирую на совершенно постороннего мужика, который перевернул мой мир с ног на голову. По факту это враг, но от него исходил какой-то невероятный запах, непривычный для мужчины, чуть сладковатый, но ему так идут эти нотки.
— Почему ведьма? — После того как смогла выровнять дыхание и частоту пульса, от бега на открытой местности, поинтересовалась я.
— Ну как, у тебя есть кот, тайная комната, и даже метла в чулане, не удивлюсь если под кроватью завалялся большой котел, а и забыл про уникальную коллекцию на верхней полке кухонного гарнитура.
— Это наследство, бабушка собирала все это безобразие в разных уголках планеты, так как любила путешествовать, и свозила домой. Даже гордилась этими запасами, и мне кажется, что раньше этого было побольше, но думать куда именно она это использовала я не хочу. Не приму того факта, что я ела суп с приправой из лягушачьих перепонок, — от одной только мысли свело желудок, хорошо, что не завтракала.
— Наследство значит, так ты у нас невеста с приданым получается. Скажи, а почему ты так уперлась в этой истории с продажей дома?
— Нахал, — ухмыльнулась я, не скрывая злости. — А вы почему вцепились в дом, словно это я у вас его украла?
— Ну по факту так и есть, это борьба поколений, которую твои предки выиграли, но нас никто не лишает права побороться за него снова.
— Ничего не поняла, я-то тут причем? Зачем со мной бороться? И почему нельзя купить соседний участок, а по Линейной улице в трехминутах езды, продают отличную землю, стройся не хочу.
— А мы и не хотим, не ищи логики в наших поступках, ты скоро все поймешь, я не буду раскрывать всех карт сейчас, поверь, тебе оно именно в этот момент не надо. Все постепенно сложится в единый пазл, а пока поиграем, — его дыхание было тяжелым, прерывистым, нелегко парню.
— Да какого черта, — резко тормознула я, переполненная возмущением, чего никак не мог предположить мой напарник и вот в моменте мы лежим на поляне, ну точнее я на поляне, а Марк удобненько устроился на мне. Я чувствую, как мышцы его живота сокращаются, вижу как мускулы на лице подрагивают, а его дыхание оставляет красивый узор на моей щеке, шее, ключице. Безумная пульсация крови оглушает, превращая утренний шум леса в тишину.