— Можно. А знаешь, что еще можно?
Упирает ладони в дверные проемы, не позволяя выбраться. Так тесно, волнительно и прошибает. Кислорода реально нет. Хватаю кусочками, но этого мало. Ноги перестают держать. Дверь, которая служила мне опорой вдруг открывается и я почти заваливаюсь назад, даже опомниться не успеваю, как меня хватают и возвращают обратно.
Я не бывала тут раньше, странно. Ожидала другого. Комната Миши, то есть бывшая моя. Тут уютно, серьезно, есть свой вайб. И дело не в декоре и мебели, нет. Тут просто хорошо. Никаких тебе гробов, пауков и разбросанных черных шмоток по периметру.
От оценки интерьеров отвлекает рука, что опоясала меня и потянула к себе. Уперлась в его тело, на нем уже нет рубашки. Ощущаю как подрагивают мышцы. Дыхание все чаще и чаще, да и сама ловлю ритм. Не понимаю что творю, но так захотелось его поцеловать. Пусть читает, пусть заглядывает так глубоко как это только возможно.
Мне нечего скрывать. Наоборот, хочу чтобы знал как сильно…
Всегда так, стоит ему пересечь черту и я сдаюсь. Сдаюсь без нотки сожаления. Вроде бы все для себя решила, призналась самой себе, но от чего-то дрожала каждый раз, когда он оказывался так близко.
— На этот раз ты не сбежишь, и не говори мне про слабость, — жаркий, обжигающий шепот в ухо.
— Но я действительно не очень себя чувствую, — сглатываю, отвожу глаза, боюсь расколоться.
— Хватило сил спустится в склеп, хватит и на полет в космос.
Хотелось что-то сказать, возразить, пристыдить его за очередное вторжение в голову. Но язык прикусила, точнее мне прикусили, нагло и без предупреждения ворвавшись в рот. Поцелуй с привкусом нежности, такое новое проявление чувств, именно для нас. Отрываюсь от него, поднимаюсь на носочки, чувствую как он дрожит, от того сама ловлю волну. Понимаю, что хочу сказать именно сейчас, немедленно:
— Я люблю тебя…
Чувствую как хватка слабеет, его руки перебираются выше, и подушечки пальцев касаются моего лица. Даже не заметила как по щеке побежали слезы, ничего не вижу. Только его черные глаза, что смотрят прямо в душу.
— Хорошо, что ты не убила нас тогда, у жерла вулкана, — кривляется Миша, чем вызывает улыбку на моем лице.
— Я? Да ты до чертиков меня испугал, — вспоминаю тот миг, и разгоняю эмоцию. Реально страшно было.
— Не сильнее чем ты меня, — сменил улыбку на серьезность. Я отозвалась тем же.
— Я ведь действительно поверила в силу сказанного, была уверена, что не вспомнишь, что я снова осталась одна, — делюсь самым сокровенным, впервые после возвращения.
Миша резко выдыхает, закрывает мой рот ладонью, не желая даже слушать о моих сомнениях.
— Никогда, слышишь, никогда ты больше не будешь одна. Моя.
Смотрю в его безумные глаза, щелкает и загорается. Обхватываю его тело ногами, оказавшись на нем. Ощущаю блуждающие руки на своих бедрах, то и дело тормозят и сжимают плоть. Губы, уши, шея, все подверглось акту вандализма. Чувствую как полыхает каждый сантиметр.
Как изголодавшиеся псы мы подбрасывали в костер все больше и больше дров. Языки пламени ласкали наши тела.
Возвращаюсь в реальность, только когда оказываюсь на кровати. Прохлада черной шелковой простыни позволяет перевести дух, вернуться в реальность. То что надо, что бы не слететь с катушек.
Одежды уже практически не осталось, только голубое кружево внизу и шорты. Он не торопился, сначала избавился от остатков пижамы, а после, немного помедлив, потянул за атласный край. Жажда казалась нестерпимой, словно лезвием по коже.
Звук падающей ткани на пол оглушил. Настолько все рецепторы были оголены.
А потом время притормаживается, может реально, может только для меня. Его горячие губы, влажный язык, едва коснувшись содрогающейся плоти, начали вытворять нечто. Рисовали узоры, славливая реакцию моего организма.
Не могла это контролировать, каждый новый захват сопровождался криком, словно от этого было легче. Делилась со всем миром этим блаженством. Летаю, вверх и резко вниз. Перехватываю воздух, борюсь с давлением, но все же проигрываю.
Мир взрывается тысячами красок, снова и снова. Хочу оторваться от него, но он лишь сильнее сжимает бедра. Притягивает обратно. Чувствую как вязкие соки стекают ему в рот, сначала смущаюсь, но потом забиваю. Ловлю его мысли, ощущения, он кайфует, жаждет этого. Так пусть. Так только с ним могу, только для него.
Даже визгнуть не успеваю как Миша уже нависает сверху. Без промедлений входит так глубоко, что я изгибаюсь в обратную сторону, он не теряется и воспользовавшись моментом хватает мою грудь. Его губы, язык, играют с соском, перебирая его, лаская. Но не долго, нежность резко превращается в боль, затягивает. Первая секунда обрывает все, даже не чувствую его внутри, сосредоточена на зубах, что впиваются в мою плоть, но это лишь мгновение. Потом новый прилив, особенный. Может ли человек выдержать столько эмоций одновременно, не разорвет?