Константин Петрович посмотрел на часы. Вспомнил, где находится ближайший центр обслуживания. Прикинул, как быстрее туда добраться, — он успеет, если поторопится.
— Вы извините меня, но я побегу, — пятясь к выходу, сказал он. — А то всё закроется.
— Всего хорошего! Я верю, что вы везде успеете! — крикнул ему вслед старик и помахал, как платочком, свежесвязанным носком.
Дождь наконец-то вернулся в Санкт-Петербург из долгой командировки и тут же начал наводить порядок: отмывал автомобили, дома, улицы, а заодно и жителей города, если те не успевали от него спрятаться.
Аня заняла свой наблюдательный пост — дальний столик напротив барной стойки «Феи-кофеи». Теперь, когда начался ливень, лучше пересидеть его в помещении. В окошке над головой шагали ноги, стараясь не наступать в лужи. Посетители заполняли зал. За стойкой стояла незнакомка с разноцветными косицами и всем улыбалась. Аня почувствовала лёгкий укол ревности: эта, с косицами, ведёт себя как-то слишком по-хозяйски. А что, если она и он? Нет, нет, гнать такие мысли прочь.
Аня достала из сумки книгу, открыла её на середине. Перечитала страницу вдоль и поперёк, но так ничего и не поняла. Отложила книгу. Снова посмотрела в окно над головой — дождь и не думал прекращаться, ног стало ещё больше, теперь они обреченно шлёпали по лужам, вернее будет сказать, по одной большой луже, в которую превратился тротуар, словно переходили вброд мелкую речку. Но внутри, в помещении, что-то изменилось. Как будто к запахам кофе, корицы, миндаля и кардамона прибавился запах цветущей липы. И запах этот принёс с собой ощущение летнего вечера, прохладного и нежного, а также свободного, спокойного и умиротворённого.
Аня бросила взгляд на барную стойку — ну, точно. Вот он, он вернулся и сменил противную с косицами. Противная исчезла в недрах кафе, а через некоторое время вернулась — без форменного фартука и косынки — и, чмокнув в щёку неприметного очкарика, уселась рядом с ним. У Ани отлегло от сердца, и обладательница разноцветных косиц уже не казалась ей такой неприятной, как минутой раньше.
Дверь открывалась, входили мокрые, несчастные, голодные — и тут же менялись на глазах. Аня не глядела на них, только слышала шорох верхней одежды и лёгкое пощёлкивание сворачиваемых автоматических зонтиков или постукивание по полу зонтов-тростей.
Он стоял на виду у всех, такой загадочный и прекрасный, позволяя любоваться собой, и может быть, даже не догадываясь, сколько глаз сейчас украдкой поглядывают в его сторону. Он взирал перед собой спокойно и безучастно. Но вдруг выражение его лица изменилось, как будто через зал пробежало на водопой стадо розовых буйволов.
Не снимая дорогого пальто и даже не замедлив шаг, к барной стойке подошел посетитель, совсем не похожий на завсегдатаев «Феи-кофеи». Он поставил локти на прилавок, наклонился вперёд и что-то зашептал. Хозяин вынырнул из буддийского величия и олимпийского спокойствия и позволил себе иронически усмехнуться. А в его глазах отразилась целая гамма самых разных чувств.
Аня уронила книгу, не заметила этого, поднялась с места и, как под гипнозом, двинулась вперёд.
Так вот в чём разгадка его задумчивой холодной неприступности! Он ждал своего близкого друга, такого близкого, что ближе не бывает. Почему-то владелец дорогого пальто не вызывал в ней чувства ревности, как обладательница разноцветных косиц (она, кстати, уже ушла в обнимку со своим очкариком). Наоборот, приблизившись к барной стойке, Аня ждала услышать подтверждения тому, что между двумя этими интересными загадочными мужчинами протянулась тонкая, как волос, звенящая, как струна, нить…
«Наверное, он укоряет своего друга за то, что тот так долго был в отлучке, а тот делает вид, что ему не дороги эти отношения, но оба знают, что это не так».
Она подошла совсем близко.
— При чём тут трещины в ногах коня? Копыта у него потрескались, что ли? — спросил в этот момент хозяин кафе.
«Неужели его друг прискакал сюда на коне?» — от неожиданности подумала Аня.
— Конь Петра, медный. Который под всадником. В семидесятых у него начали разрушаться ноги, и лошадке сделали операцию. Мне нужно узнать имя лечащего врача.