— Мне пора. — Алина заторопилась. Мукеш попробовал уговорить её еще немного побыть с ним, но девушка отказалась — не хотела встретиться с мамой.
Аспирант с неохотой вызвал такси, проводил Алину до машины, поцеловал на прощанье, дал водителю денег, закрыл дверь и подумал: «действительность снова разлучила меня с Алиной на пару дней. Ничего, переживу. Буду собираться в дорогу. Куплю русские сувениры в подарок. У деда, должно быть, все есть. Наверняка, трудно чем-либо удивить брахмана».
Он еще долго не мог успокоиться. Даже от ужина отказался — предпочел закрыться в комнате и читать древние тексты. Работа обычно помогла ему справиться с потоком неожиданных мыслей, но только не на этот раз. Образ Алины, одетой в дорогое сари, не давал ему покоя. Он отбросил книгу и лег, стараясь уснуть, но сон не шел. Вместо него показался храм, расположенный внутри горы. И снова перед глазами появилось изваяние Шивы. На этот раз он держал не колесо, а трезубец. Мукеш дотронулся до него и поймал странную мысль, исходящую, как ему почудилось, от божества: «Я покажу тебе прошлое. Без прошлого нет будущего…».
Алина вошла в квартиру, разделась и направилась в ванную.
Приняв душ, накинула пестрый махровый халатик, прошла в комнату, открыла дверцу шкафа, нашла хранящееся в глубине полки еще с интернатовских времен желтое сари из искусственного шелка, приложила его к телу и вдруг поймала себя на мысли, что отныне хочет обсуждать дела только с Мукешем. Он знает все, может все объяснить и поступать грамотно. Невольно девушка подумала о том, что сделал бы папа, если бы на него напали? Ответ напросился сам: драться он бы не стал точно. Скорее, попытался бы увещевать нападающих. Слишком интеллигентный. Увы. Теперь ей казалось, что это качество воспитания не всегда уместно.
«Что со мной? Я меняю взгляды на жизнь»? Алина небрежно кинула сари на стул. Сари соскользнуло и упало на пол. Она подняла его, собралась снова кинуть обратно, но заметила на стуле том Махабхараты «Стрипарва», взяла его в руки и села на кровать. «Зачем Мукеш попросил меня прочесть Стрипарву? — Алина задумалась, автоматически перелистывая страницы, — я должна разделять его взгляды на жизнь? Но смогу ли?..»
Её следующий день прошел в предполетной суете и сборах… Уже в аэропорту Алина поняла, что реально соскучилась по своему другу, хотя виделись они совсем недавно, и ждала следующей встречи уже в его родной стихии с большим волнением. Папа, как и положено уставшему от сверхмерной работы мужчине, проспал весь восьмичасовой полет. Она не стала тревожить его. Пусть отдохнет…
4
ЗДРАВСТВУЙ, ДЕДУШКА
…В четыре тридцать утра Мукеш, с рюкзаком на плече, неспешно вышел из обшарпанного аэропорта, названного «светлым» именем Индиры Ганди и сел в такси. Услужливый водитель открыл заднюю дверь, и старый маленький черный «Амбассадор» с кремовым верхом повез его сначала по скоростному шоссе, затем, из-за ремонта, свернул на другую дорогу, проходящую через часть суетливого многоголосого старого Дели. Аспирант наблюдал из окна за нескончаемой пестрой толпой суетящегося народа. Сквозь неё иногда открывался просвет, в котором проскакивали грязные стекла витрин. За ними то и дело попадались с успехом продаваемые в магазинах и так обожаемые выходцами из касты неприкасаемых попрошаек инвалидные коляски. «Что делать, мадига отрабатывают карму», — каждый раз напоминал Мукешу отец, глядя, как те, искусно управляя примитивными средствами передвижения, невозмутимо выпрашивали подаяние у туристов, тыкая в них немытыми культями, замотанными грязными тряпками, изображая прокаженных. Ведь другими, более престижными ремеслами им уже лет восемьсот, не меньше, заниматься запрещено. Они несут многовековое наказание за растраченное в далеком мифическом необозримом прошлом богатство и свободу.
От такого неожиданно «приятного» прикосновения туристы испуганно ойкали, доставали влажные гигиенические салфетки или спиртовой гель и поспешно вытирали места, до которых успели дотронуться неприкасаемые. Но изуродованным по велению общины калекам, которым специально отрубали кисть руки, или стопу ноги, подобное отношение только на руку. Заметив испуг приезжих, к одному «профессионалу» незаметно прибавлялось еще несколько. Они блокировали колясками людей, не выпуская их за пределы круга, пока те не дадут денег. Выбранная тактика срабатывала безотказно. Туристы нехотя лезли в карманы и давали им мелкие доллары, тут же исчезающие в складках набедренных повязок. Если неприкасаемые замечали в карманах купюры большего достоинства — в дополнение широко открывали рты, выставив напоказ гнилые зубы, и тыкали в них пальцами, без конца приговаривая: want to eat… to eat… Те, у кого сдавали нервы, лишались, по меньшей мере, ста долларов, будучи уверенными, что их окружили настоящие прокаженные. А те, у кого нервы покрепче, громко звали полицию. Только в последнем случае преследователи исчезали, выискивая в яркой цветастой толчее новых жертв…