— Значит тебя не надо учить, как ублажать воинов… — Отведите её к пленным…, — А ты что молчишь? — Мужчина вынул факел из подставки и поднёс к Алининому лицу.
— Я путешественница.
— Вот как? Ты действительно не похожа на местных женщин. Откуда ты?
— Не знаю. Родители нашли меня в колыбели, плывущей по реке, и удочерили.
— Назови своё имя!
— Абха.
— А где твои провожатые?
— Брахман Вагаспати Мишра отдыхает на мужской половине, — ответила она, смело глядя в глаза «хищнику».
— Ты путешествуешь с брахманом?
— Да, а что в этом странного?
Мужчина недобро усмехнулся и приказал стоящему рядом воину:
— Найдите брахмана! Сейчас посмотрю на твоего провожатого…
— Теперь ты назови мне своё имя! — с вызовом спросила у вражеского воина Алина.
Тот ухмыльнулся и ответил:
— Айбак Кутб уд-Дин, полководец султана Муххамеда Гури.
«Вон от, Кутб уд-Дин, коварный враг моего мужа» — пронеслось в голове у девушки. Её невольно прошиб холодный пот.
— Я покажу тебя всемилостивейшему султану, — с ухмылкой распорядился полководец. Ты ему понравишься. Он любит необычных женщин…
— Надеюсь, что нет! — выпалила Алина.
— Женщина, не испытывай моё терпение! — Айбак больно хлестанул её плеткой по руке.
— Не боишься испортить подарок? — не сдавалась Алина, растирая больное место.
— Дерзкая путешественница, ты знаешь, что делают с нашими непокорными женами?
— Что?
— Мы бросаем их в ямы и закидываем камнями.
— Вы — дикари!
— Женщина, завтра после того, как я тебе кое-кого покажу, ты заговоришь иначе…
…Рядом с помещением, где дремал Мишра, послышался сдавленный крик, затем дверь чуть не слетела с петель от сильнейшего удара ногой, и в неё ворвались люди в красных халатах и желтых тюрбанах.
«Откуда в крепости мамлюки!?[5]» — только и успел подумать брахман. Один из людей больно ткнул его в спину рукояткой меча.
— Иди за мной, — приказал он, — не то отсеку голову.
Брахман подчинился. Его вывели во двор, где он увидел плененных раджпутов. Среди них брахман заметил Ямину, подошел к ней и спросил:
— Где Абха?
— Уважаемый, мы спрятались в сене, но нас обнаружили и разделили. Меня отправили сюда — к пленным, а её стали допрашивать…, — ответила беспрерывно хлюпающая носом заплаканная женщина.
«Боги! Что станет с Абхой, если она попадет в руки мусульманских захватчиков?» — Он, с надеждой в душе, еще раз внимательно рассмотрел всех стоящих во дворе, но не увидел свою подопечную. Зато заметил, что люди с ужасом посматривают на распахнутые настежь ворота крепости, и содрогнулся. В одно из отверстий стены, расположенное сбоку от ворот и предназначенное для хранения стрел, водрузили насаженную на острый кол голову. Голова, с застывшим недоумением на лице, принадлежала командиру крепости Рану, явно не готовому неожиданно умереть в рассвете сил. Мишра побледнел, закрыл глаза и обратился к Шиве: «Всемогущий, спаси женщину, посланную мне Брахмой для пробуждения!»
Ответ божества ему услышать не пришлось. Мысли брахмана прервали мамлюки. Они схватили его, потащили во внутренний двор и кинули к ногам Айбака.
— Это твой проважатый? — Спросил Айбак у Алины.
— Да, это уважаемый всеми брахман. Я хочу быть рядом с ним.
— Глупая, ты хочешь присоединиться к рабам?
— Брахман не раб. Он святой человек.
— Святым человеком может быть только служитель Аллаха, — сказал, Айбак, как отрезал.
Перепуганный старик замер под тяжелым взглядом военачальника. Тот рыкнул:
— Правда, что Абха неизвестного происхождения?
— Правда, — не моргнув глазом, подтвердил брахман.
— Поклянись Аллахом, что ты не врешь, старик.
— Клянусь. Да покарает меня Аллах самой ужасной смертью, которую он изберёт, если я говорю неправду.
— Значит я принял верное решение…, Мамед, — позвал он рядом стоящего мамлюка, — отведи их к остальным пленникам. С соседних укреплений наверняка заметили сигнал…, возвращаемся…
Ударами плетей пленных раджпутов выгнали в первый двор, приказали выстроиться цепочкой. Двух женщин и брахмана поставили в ряд последними, затем накинули каждому на шею по петле, пропустили через петли длинную веревку и подали её конец огромному темнокожему воину, восседающему на превосходном арабском скакуне.
Воин вывел людей из крепости и потащил через засеянное просом поле. С обеих сторон за пленными следили вооруженные всадники и «подбадривали» отстающих ударами плетей.