- Слушаюсь, матушка.
Дверь распахнулась прям перед носом. И теперь уже мы были пойманы с поличным. На лице Веты отразилась боль. Она тяжело вздохнула и в мыслях она произнесла: «Не осуждай меня». А я и не собирался. Потому что магическое наказание куда хуже физического. И, возможно, оставит что-то в памяти сына стоящее и в следующий раз он хотя бы задумается над своими поступками.
Глава 11.1
После событий в обсерватории, Юу немного поумерил пыл, возможно даже пристыдился, однако мысли его блуждали где-то далеко и не были связаны с произошедшим. Восстановлением он занимался скорее рефлекторно, ежели с пониманием дела. Порой меня раздражало его пренебрежительное отношение к магии и как она ему легко и просто давалась. Однако не в умениях и источнике была истинная причина. Мальчишка обладал очень гибким умом и бурной фантазией, а колдовать он стал чаще бессловесной магией. Ей не нужны были заклинания, а плетения ты рождаешь в своей голове. Однако данный вид магии почти не используется в нашем мире. Я застал те времена, когда свои годы доживали последние бессловесники. И их колдовство было сродни дыханию. Они вдыхали энергию и материализовали ее в сильнейшие заклинания. Искусство это было воистину великолепным, но требующим дюжей концентрации.
И сейчас, сидя на пороге обсерватории в удобном кресле, вальяжно закинув ногу на ногу, я наблюдал, как сын, увлеченный чтением учебником по рунологии, простыми пассами возвращал на места огромные блоки каменных стен, абсолютно не отвлекаясь на то, как они должны быть расположены.
- Неужели ты ничего не скажешь? – спросиль Юу, захлопывая книгу, направляя с земли назад на место целую стену обсерватории.
- А что ты ожидаешь от меня услышать? Хочешь нотаций? – спокойно спросил я, вскинув бровь.
- Нет, не хочу. Неужели тебе все равно, что твой сын перешел границы? – чуть повысил голос малец, а я лишь поджал губы.
- Если мой сын осознанно перешел границы, то он не более, чем одержимый наукой дурак. Если ты это сделал в попытках докопаться до истины или знаний, то ты уже понял, что тебе не следовало совершать, а где ты сделал что-то недостаточно хорошо. Так кто же ты: дурак или сознательный искатель?
- Искатель, пап, - выдохнул Юу, и просто плюхнулся посреди обсерватории и простонал устало. – Поделишься магией?
- Еще чего придумал! – усмехнулся тихо, - Потоки чувствуешь? – Юу кивнул в ответ, - Ну, так собирай. Медитируй, накапливай энергию.
- Да у тебя источник размером с несколько моих! Тебе жалко, что ли?! – страдальчески прокричал сын. Я лишь засмеялся в ответ.
- Я не всегда буду рядом. А чтобы проникнуться наказанием от нашей горячо любимой мамы, будь добр справиться без посторонней помощи. Медитации полезные, поверь. Они ни раз спасут тебе жизнь, если свяжешь свою жизнь с военным делом.
- Не теряю надежд окончить Академию Винтерфроста. Планирую поступать на Некромантию и Демонологию, - все же закрыв глаза и стабилизируя дыхание, тихо произнес Юу.
- А я вижу в тебе отличные качества воина. Порой хорошая драка приводит в чувства лучше любого зелья. А с текущей политикой, установленной после Войны, и подавно не стал бы делать упор на Демонологию. Сейчас эту науку едва ли можно назвать законной.
Юу погрузился в медитативный транс, я взглянул на его ауру и магические потоки, которые он избирательно собирал. Однако в ответ на свой совет я заметил легкий кивок головы. Надеюсь, он задумается над моими словами. Шепнул заклинание, выстроив телепорт в наш дом, и, захватив кресло, шагнул в арку.
Вышел я в небольшом саду, который раскинулся на переднем дворе. Из открытых окон кухни доносились невероятные ароматы ужина, а также смех Дантануэля. Беседа шла в оживленном темпе. Тихо зашел в прихожую, скинул теплую накидку и обувь, забираясь в домашние тканевые тапочки. Зашел на кухню, и был очарован Ей.
Закатное солнце запуталось в каштановых волосах и превращало их в медь. Губы, растянутые в теплой улыбке, морщинки вокруг глаз и этот озорной взгляд, в котором на мгновение я увидел изумруды глаз Краланы. Моя женщина почувствовала мое присутствие и от осознание этой связи в груди сжалось сердце от переполнявших меня чувств. Наверное, мне и жизни не хватит, чтобы показать ей, как велика моя любовь к ней, и с каким обожанием я смотрю на нее.