Почти полгода я провел в попытках как-то найти Валерия. Менты водили меня за нос. Я дал на лапу следователю (как мне намекнул прокурор), чтобы тот рыл землю. Следователь деньги взял. Но ничего не нарыл. Потом мне объяснили, что кто-то из прокуратуру посоветовал это дело «заглушить». Его и постепенно заглушили. Мой самый старинный друг предложил свести меня с бандюками: эти уж точно найдут. По зрелому размышлению я не взял греха на душу. До сих пор не знаю, проявил ли я малодушие, или поступил правильно. Я был уверен, что если бы его нашли и случайно убили — я бы себе этого не простил. Сам бы при встрече — избил бы, до смерти, до полусмерти — не знаю. А вот так — отдать человека на заклание не смог. Если считаете, что я проявил слабость и поделом мне, что же, вы имеете на это право. Я сам так очень часто считаю.
Этих полгода ничего мне не удавалось. Я пытался завязать еще какой-то бизнес, но Город с его дороговизной так быстро съедал ресурсы. Очень скоро я стал перед необходимостью что-то решать кардинально. На поиски несостоявшегося партнера пришлось махнуть рукой. Я исхитрился и взял небольшие кредиты в трех банках одновременно. Все, что можно было взять без залога и почти под самую завязку. У меня были хорошие документы по предпринимателю и неплохое движение по счетам. В этом деле главное было ответить в двух банках на вопрос: почему вы не кредитуетесь в том банке, где у вас счет открыт (варианты: у вас лучше условия, меньше проценты, больше лимит и т. д.). Но эти деньги меня на долго не выручили. Я попытался провести еще одну операцию, она закончилась убытками. Меня просто тупо прокинули, ведь я забыл о законе парных случаев. И вот тут началась волна сплошного невезения. Руки мои опустились. Я вошел в состояние жестокой депрессии, и уже ничего не могло меня из этого черного статуса вытянуть. Прошло еще приблизительно год и я оказался на краю крыши, готовый слететь с нее, как птица. Вот только с результатом не таким, как у вольного птаха.
Глава шестая
Дискретный анализ
Если говорить обо всей хронологии событий, подтолкнувших меня к расставанию с жизнью, то краткое изложение их уже перед вами. Но в кратком этом пересказе нет главного: почему я все-таки решился на этот поступок!
Решения принимаются не от того, что события «А» потянуло за собой событие «В», а за ними уже мчалось событие «С». Решение расстаться с жизнью возникает совершенно по другой причине. Порой все причины так и остаются для нас непонятными. Значит, так тому и быть. Иногда намного важнее не анализировать, а принимать уроки. Но у меня мозг сократовского склада: прежде, чем что-то принять на веру, я попытаюсь это нечто разложить по полочкам, проанализировать, найти какое-то логическое объяснение. И только после того, как мозговой штурм заканчивается очередной неудачей, я могу склонить голову перед непознаваемым.
Наверное, надо расставить все точки над i.
Я должен рассказать почему, на мой взгляд, все пошло в тартарары. Семья. Все дело было в ней. Сейчас я понимаю, что по природе своей Настя — типичный манипулятор. Она читала книги (умные) и владела какими-то приемами нехитрого, но эффективного манипулирования мужчиной. Любила ли она меня? Хочу льстить себе, что да, моему самомнению тешит мысль, что и сейчас хоть немного, но любит. С другой стороны, я понимаю, что во мне она любила больше всего перспективу, умение работать и умение зарабатывать на жизнь. К сожалению, как только мое умение меня стало подводить, стала уменьшаться и ее любовь, пока не исчезла совсем. Во многом, я виноват в этом сам. Да я и не собираюсь валить всю вину на нее — это будет глупо и бесчестно. Ошибки и неправильные решения принимал я сам. И только я сам в ответе за все свои поступки. Но все-таки, все-таки, все-таки…
Настя хотела существовать в мире, где муж зарабатывает на нее и детей деньги, решает все бытовые вопросы, выгуливает ее под ручку и еще сидит все время с детьми, чтобы она могла пообщаться с подругами. Какое-то время я давал ей большую часть из того, что она хотела. Какое-то время я работал, как вол, приходя домой только чтобы переночевать. Дела требовали всего моего внимания. Обеды и ужины были деловыми встречами. И иначе просто не получалось.
У Насти же была особая манера делать покупки: она одалживала деньги у подружек, покупала, а потом сообщала мне, что ей «надо вернуть деньги». Опять же, все это в переводе на нормальный язык означало, что я купила вещь, а ты должен за нее рассчитаться. Но жизнь — это не приобретение вещей любой ценой. И одно дело, покупать, когда зарабатываешь достаточно и нет проблем, а другое — когда сидишь в кредите или работаешь на последние кровные. И если надо подтянуть пояса какое-то время, значит, надо… Настя с читала себя умной и хитрой женщиной. Она не устраивала скандала из-за того, что я не разрешал ей покупку новой шмотки, нет, она просто устраивала скандалы по любому, первому попавшемуся поводу, например, почему не помыта обувь или кто будет вести ребенка в поликлинику, когда у меня деловая встреча, а ребенку надо сделать прививку, показывая этим свое негативное ко мне отношение. Обычно утренние и вечерние скандалы начинались с вопроса о том, кто будет мыть обувь и почему бы это тебе, если ты моешь свою обувь утром, не вымыть и мне и детям, и вообще ты обувь мыть не умеешь, но если научишься, то из тебя толк будет. Далее следовало что-то еще (по обстоятельствам), обязательно добавлялся тезис о том, что детям не хватает отца, потому как он пропадает на работе, а заканчивалось объяснением тяжести женского труда и истерикой, которую можно погасить только новой покупкой.