Она встречала меня, хотя время было уже к ночи. Она встречала меня, хотя я и не ждал, что меня кто-то будет встречать. Она встречала меня, а ведь я всю дорогу надеялся именно на то, что она меня встретит.
Когда я люблю — мне все по плечу.
Мы ехали в такси домой и не могли оторваться друг от друга. Мы ехали так быстро, как позволяла дорога, поторапливая таксиста… «Неужели им так неймется?» — скорее всего, думал таксист. Ехали ко мне, и нам действительно так хотелось как можно быстрее оказаться с глазу на глаз!
И был долгий поцелуй. Долгий. Пронзительный, поцелуй, который длился вечность. Я не успел достать подарки, нам было не до этого. Одежда разлетелась комками по комнате, какие тут к черту плечики?
Я чувствовал, как ее тело дрожит, я ласкал ее, а она реагировала на каждое прикосновение, на каждую ласку, она вцепилась в меня мертвой хваткой и не отпускала, не отпускала, пока я не вошел в нее, пока не стал с нею единым целым и только тогда она позволила себе расслабиться, и отдаться совершенно другим ощущениям. И эти ощущения захватывали ее, вели и ее и меня, вели кто его знает в какие выси, мы были только лишь одним — движением, поцелуем, жарким словом. И это единство, которое задавало свой, совершенно особый ритм вращения Земли, это единение возвело нас на вершину наслаждения, чтобы так же внезапно бросить вниз, чтобы испытать ту секунду опустошенности, бессилия и истощения, когда понимаешь, что все уже произошло.
Все уже произошло. И все только-только начинается. Это и есть жизнь. Кончился один приступ секса, приступ, его и нельзя назвать по другому. Из сумки подарки перекочевали в руки принимающей стороны, а я добрался, наконец, до ванной. И все это только ради того, чтобы снова, по прошествии какого-то недолгого времени, которое можно измерить продолжительностью принятия душа и распития чашки горячего чая, снова ринуться в любовное наслаждение. И понять, что мы просто созданы друг для друга. Тела, которые так отзываются друг на друга, друг другу не лгут.
Она заснула, истощенная любовными наслаждениями. А я все не мог заснуть. Клуб махорочного дыма поднялся по балконному пространству прямо вверх… Я услышал, как сосед сверху, по неосторожности своей вышедший в этот неурочный час на балкон (и что ему делать на балконе в три часа ночи?) закашлялся и даже стал давиться кашлем.
— Приятель, что за дерьмо ты куришь там внизу?
— Самосад. Бабка Маланка презентовала… — я выпустил еще один клуб дыма, но постарался направить его вбок. Тут с балкона сверху свесилась тонкая бечевка. Предложение было ясно без слов. Я завернул в тряпочку толику махорки и отправил ее, аккуратно перевязав, наверх, предварительно за веревочку дернув. Табачок ускользнул ввысь, а еще через пару минут я услышал:
— Забористая, сука, вещь. Никакой травки не надо, бля. Спасибо.
Поняв, что таким макаром я совсем без табачку останусь, я быстро докурил самокрутку и пошел чистить зубы.
Леночка все еще спала. Я лег рядом. Она инстинктивно обнаружила мое присутствие, снова забралась на мое плечо и тут же заснула, уткнувшись в него носиком.
Скоро начнется новый день. И начнется он с ощущения, что все мне по плечу. Ведь я люблю. И я любим.
Глава двадцать первая
Сложный разговор
Звонок застает меня тогда, когда я выхожу из банка с деньгами. Я снял все, что мог, а теперь должен был дождаться звонка. Хорошо, что не ждал — слишком не люблю процесс ожидания. Звонил маклер. Все было готово. Теперь требовалось только мое присутствие. Эту квартиру я присмотрел еще две недели назад. Хозяева заказали справку в инвентарь-бюро, а маклер договорился с нотариусом. Ах, эти районные нотариусы… у областных таких хором не найти! Нотариус располагался в трехэтажном особняке в самом центре города. Во дворике еще только заканчивали ремонт, но фонтанчик уже работал, рассеивая вода и создавая в этот душный день хоть какое-то подобие свежести. Нотариус, уже довольно пожилой грузный мужчина, продавец — худощавая женщина с седыми волосами, расчесанными на пробор, и маклер — подвижный, похожий на вечно жующего хомячка тип скользкой наружности. Копии своих документов я вручил маклеру накануне. Теперь настала пора расчетов. Сначала продавец. Она пересчитывает деньги, потом еще раз. Кивает головой: все совпадает. Отдельно отсчитываю деньги за мебель. Вера Васильевна уезжает на ПМЖ в Германию, поэтому квартира продается сразу с мебелью, что меня более чем устраивает. Теперь нотариус. Нотариус быстро дает нам ознакомиться с текстом договора. Все в порядке. Теперь расчет с нотариусом, один процент пенсионный фонд — тоже берет нотариус. Мы пожимаем друг другу руки. Сделка совершена. Теперь наступает очередь маклера. Он получает свои оговоренные три процента и тут же, довольный, исчезает.