— А, черт! — с нескрываемой злостью выругался Валентин. — Несет их куда не надо… Но только тебе это уже все равно не поможет. Не знаю, утешит тебя эта новость или расстроит, но только это значит, что и это твое детище, Бульвар, тоже накрылся медным тазом. Так что тебя мало кто на этом свете завтра вспомнит добрым словом. Разве что Капелька, честный и преданный тебе парень, с которым, к слову, ты породнился на своей горничной. Ну да это ладно, горничные и секретарши в счет не идут, они для того и предназначены, чтобы роднить начальников и подчиненных… Так высади меня возле метро. И имей в виду: если утром я не услышу, что скоропостижно скончался народный избранник имярек, бумаги уйдут, куда я обещал. Все!
Максимчук — Стас
Будь на месте Максимчука любой другой человек, нет сомнения, что он бы не успел даже дернуться. Однако Александр прошел слишком хорошую школу — навыки оперативника так быстро не выветриваются.
Он не услышал шума открывающейся двери — он шестым чувством ощутил едва заметное дуновение застоявшегося воздуха в закупоренном помещении. Останавливаться и оборачиваться он не стал — это было бы сродни самоубийству.
Александр сильно оттолкнулся и, опершись о перила, сиганул вниз, по воздуху преодолев весь лестничный марш. Только внизу, на межэтажной площадке, прижавшись спиной в угол, посмотрел вверх. В пробивающемся сквозь стекло слабом свете увидел, что пролетом выше замерли две крепкие мужские фигуры.
— Стой, не дергайся! — сказал один из мужчин.
Не дергайся… Так что же, просто так стоять и ждать, пока они сюда спустятся и начнут его в бараний рог сворачивать? Нет, ребятки, не на того напали.
Они сделали шаг одновременно: двое сверху — Александр от них. Потом еще, еще… Максимчук спускался вдоль стены, потому что идти приходилось в темноту. А там — кто его знает, какие внизу могли его подстерегать сюрпризы.
И параллельно в голове билась мысль: это ж надо, едва не в центре столицы, в заурядном подъезде ничем не примечательного дома, творится что-то такое, что стоит лишь войти в него и тебе уже гарантированы неприятности… Значит, сюда и в самом деле не следовало соваться одному. И второе: дурак ты, братец, что вообще влез в эту историю!
Теперь бы только прорываться, теперь бы только на улицу выскочить…
Они так и спустились до первого этажа. Александр вдоль стенки, опасаясь нападения со спины. Двое преследователей тоже неторопливо, словно стараясь просто вытеснить непрошеного гостя из подъезда.
До площадки первого этажа оставалось еще пять ступенек — чтобы не споткнуться в полумраке, Максимчук считал их — когда вдруг открылась дверь в одну из квартир и оттуда ударил мощный поток света. И сразу высветилось, что отступать сыщику больше некуда. Выход на улицу перекрывали еще парочка фигур. А на пороге квартиры виднелся еще один человек, старший, как сразу понял Александр.
— Позвольте спросить, что вы здесь делаете? — спросил он.
— Я? — глупо переспросил Александр, понимая, что любой ответ на этот прямой вопрос будет звучать еще более идиотски, чем этот. — Да просто так, на огонек заглянул, — решил он попытаться пошутить.
— Вот как? На огонек, говоришь?.. Ну что ж, заходи, коли так…
Он отступил на шаг, делая приглашающий жест внутрь квартиры.
Выхода не было. Это только в кино в подобных ситуациях какой-нибудь Брюс Ван-Норрис по прозвищу Зверь раскладывает по полочкам десятками таких вот крепышей. Еще с двумя, да на свету можно было бы попытаться помахаться, ну а здесь… И в дверь на улицу не сиганешь — парни, перегородившие проход явно готовы к такому повороту событий.
— Спасибо, — вежливо отозвался Максимчук.
Больше не стараясь обезопасить спину, он быстро пробежал оставшиеся ступеньки и шагнул в ярко освещенную квартиру. Оказавшись в коридоре, он снова прижался к стене, выжидая, когда глаза привыкнут к свету. В это мгновение он, пожалуй, не смог бы оказать достойного сопротивления, если бы на него попытались напасть. Но с другой стороны, здесь был только один старший, остальные же тоже вошли сюда из полумрака, так что они оказались бы на равных.
На мгновение мелькнула шальная мысль: а что если сейчас этого старшего схватить, скрутить и, используя его в качестве щита, попытаться-таки вырваться на улицу? Да только натура человеческая несовершенна: вполне логичная мысли разбилась о поднявшийся изнутри протест — они же тебе, Сашка, ничего плохого не сделали, так чего же ты на них с кастетом… Так ведь когда сделают, поздно будет…
Но дверь уже захлопнулась. Момент был упущен.
— Проходи, проходи, гостем будешь, — указал вглубь квартиры старший.
Кроме него в коридоре оказались еще двое. Явные «качки», они держались вне досягаемости кулаков Максимчука и глядели на него явно неприязненно.
— Благодарю…
Прямо как глухари на токовище, — подумал Максимчук. Раскланиваемся друг перед другом, культур-мультур изображаем, а потом, скорее всего, из одного из нас пух и перья полетят. Причем, — усмехнулся он самокритично, — я даже догадываюсь, из кого именно.
В комнате, в которую они вошли, мебели было совсем немного. Большой старинный круглый стол, из тех, которые раньше стояли в главной комнате каждой квартире и по праздникам раздвигались с противным скрипом. Несколько разномастных стульев вокруг него. Разложенный широченный диван с небрежно застланной постелью. А в углу, на столике, перед большим кожаным удобным креслом, в котором, развалившись, сидел еще один человек, светилось три экранчика; причем если на одном была видна улица в ее нормальном черно-белом изображении, то на двух других цвета выглядели зеленоватыми… Значит, в подъезде стоят инфракрасные камеры, мгновенно сообразил Александр. То-то же эти ребятки тут потешались, когда видели, как он осторожненько, чтобы остаться незамеченным, бродил по лестницам!..
Оба окна в комнате были тщательно закрыты плотной материей. Теперь понятно, почему с улицы не видно, что тут кто-то есть…
— Присаживайся, — указал в сторону стола старший. — Чего-нибудь выпьешь?
На столе, на несвежей клеенке, явно контрастируя с ней, стояла пузатая бутылка какого-то дорогого коньяка, пластмассовая колба с тоником, небрежно на тарелку были свалены пластинки колбасы и соленой рыбы, которые продаются нарезанными и запаянными в полиэтилен. Тут же стояли стаканы и чашки с кофе.
— Угостишь — выпью, — не стал отнекиваться Максимчук, вспомнив аналогичную сцену из приключений Володи Шарапова в весьма неважном, по его мнению, исполнении Конкина.
Александр расстегнул куртку, распахнул ее, уселся на стул. Снял и небрежно бросил на соседний шапку. Судя по всему, прямо сейчас на него набрасываться не собираются, а потому можно чуть расслабиться. Ну а там видно будет. Будем решать проблемы по мере их поступления.
Старший набулькал прямо в стакан напитка из бутылки. Подвинул его поближе к Александру. Однако, подметил тот, и сам тоже старался к нему не подходить и держаться на расстоянии.
— А кофе будешь?
— Если не жалко.
— Ну что ты, для дорогого гостя… — усмехнулся хозяин и кивнул одному из парней.
Тот вышел.
Хозяин между тем уселся напротив Максимчука. Взял один из стаканов, слегка пригубил его.
— Так что же тебя, дружище, привело к нам сюда?
Александр тоже отхлебнул напитка.
В конце концов, коль уж попался, нужно и отвечать откровенно. В пределах, понятно, разумного…
— Давай сначала познакомимся, — предложил он. — Меня зовут Александр Максимчук. Я сотрудник частного охранно-детективного агентства «Гиндукуш»… Не доводилось слыхать?.. Так что будем знакомы! — и сделал еще глоточек.
Хозяин слегка кивнул. Но кивнул не так, словно соглашался с полученной информацией: «я, мол, знаю»… Нет, задумчиво, как будто торопливо обдумывал изменившуюся ситуацию.
— И документик имеется? — поинтересовался он.
— А то как же! — усмехнулся Александр и похлопал себя по карману.
Однако доставать «корочку» не стал, помятуя, что он там запечатлен в милицейской форме, а сейчас пока демонстрировать подобное прошлое он посчитал преждевременным. Надо же какие-нибудь козыри на всякий случай приберечь на потом. Черт, нужно будет на будущее запастись вторым комплектом документов, где заснят в гражданской одежде…