- На втором курсе наш главный инструктор... Тот ещё говнюк!.. В общем, он нашему курсу устроил познавательную экскурсию по моргу ярославского штаба... Без купюр, так сказать. - Нинель снова взглянула на останки, - А вообще я просто из своего чертога разума вытаскивала свои знания по криминалистике и анатомии. Не зря же у меня по этим предметам было отлично.
- И как успехи?
- Одежда, конечно, в паршивом состоянии, но очень похоже, что наши мумии из шестидесятых. Точнее это два мужчины и одна женщина... Хм... Нет, не совсем! Одна женщина, мужчина и подросток до четырнадцати лет, судя по красному ошмётку на шеи. Он напоминает пионерский галстук. А у женщины... Да, точно! У неё обручальное кольцо на правом пальце. -устало выдохнув, Воронцова прижала руку к лбу, - Аж голова разболелась! И я надеюсь, Милан, ты понимаешь, что сейчас глупо строить теории о том, было ли опустошение.
- Да, всё-таки с момента смерти прошло ни одно десятилетие. Не плохо, Воронцова. От себя дополню картину вот чем... У этих останков одежда для разных сезон, а значит они умерли в разное время. По крайне мере... - внезапно Спасоевич осёкся, - Момент!.. Гоша, кажется, я что-то нашёл!
Милан достал из ошмётков одежды останков женщины маленькую фотокарточку. К счастью, на ней можно было рассмотреть молодую девушку, стоявшую на вокзале вместе с таким же молодым военным, который нежно её обнимал. На обратной стороне подпись: “Мила и Ваня. Вокзал 1964 год. Наша любовь переживёт всё!” Для Гоши эта фотокарточка очень пригодилась в поисках. Руднев в итоге полчаса просидел в фургоне, исследуя старые дела о пропавших без вести.
- Ну, личность девушки установили! - облегчённо выдохнул Григорий своим коллегам, - Людмила Прохоровна Тишкина. Ей было двадцать четыре года, когда её супруг Иван подал заявление о пропаже в шестьдесят пятом году.
- Да уж. - фыркнул Милан, - Судя по тому, что мы её нашли, конец этой лавстори немного предсказуем.
- Тогда это дело вяло расследовали, а когда через два года после пропажи Иван Тишкин пьяным выбросился из окна своей квартиры, то оно превратилось в висяк. - докончил Руднев.
- Слишком печальная лавстори. - вид Нинель стал более грустным, - Получается, нужно узнать, какой ковен в этот период арендовал этот дом.
- Уже сделано! - подключилась Лариса, загрузив информацию на планшет, - В период сорок четвёртого по шестьдесят седьмой год в этом доме жил четвёртый лефортовский ковен... Правда, всё не так просто.
- Да что ты, Марли. - тихо буркнул Милан.
- Этот ковен распался в шестьдесят девятом году, и...
- Его конец, тоже немного предсказуемый. - догадался Гоша.
- Точно! - Искандер продолжила рассказ, - Константин Миров - предводитель этого ковена - вместе со своей супругой Ариадной в шестьдесят девятом году устроили нападение на целую семью, в итоге они были ликвидированы.
- Какой ужас! Бешеные были? - уточнила Нинель.
- Нет. Во время последующего следствия бывшие члены ковена сообщили, что у предводителя были первые язвы чёрной смерти.
- А-а... Прощальная пирушка. - вспомнила термин Воронцова.
- В белградский сообществе пожирателей это называют “Ужином смертника”. - вставил Милан.
- В общем, сути это не меняет. - Лариса снова продолжила, - Предводителю было уже нечего терять, а супруга не представляла своей жизни без него. А вообще у остальных членов этого ковена судьба была такая себе. В девяносто восьмом году пожиратель-астрапи Филипп Селиванов из ревности до смерти изжарил электрическим током свою бывшую девушку пожирательницу-доппельгангера Дину Тарбаеву, а также её сожителя непосвященного. Селиванова смогли поймать и ликвидировать только на вторые сутки, благодаря анонимному доносу.
- И это уже третья грустная лавстори. - протянула Нинель, - Получается, весь ковен вымер?
- Не совсем. - Искандер загрузила профиль, - По ныне здравствует пожиратель-энер Дмитрий Чеснов. После распада этого “несчастного” ковена в другие не вступал. Живёт один в Лефортово, и в тяжком криминале замечен не был.
- Пока не был. - дополнил Милан.
Прежде чем продолжить расследование, нужно было дождаться труповозку. Это время было решено уделить перекуру. Так и хотел поступить Милан, однако его внимание невольно Нинель. Девушка одиноко стояла, грустно смотря на найденную фотокарточку.
- Наша любовь переживёт всё. - тихо произнесла Воронцова, когда Спасоевич подошёл к ней.