Почему-то полковник Климов чаще всего поручал выполнение этих задач мне. Товарищи даже шутили: «Стефановский? Кто это? А, да это же замкомкора по военным делам…»
— Вот черти, непосредственная противовоздушная оборона перестала для них уже быть военным делом, — смеялся Иван Дмитриевич, услышав от кого-то, что его заместители в шутку распределили свои обязанности — кто по внешним сношениям, кто по внутренним делам, а кто по хозяйственным вопросам.
И верно, давая нам, начальникам секторов, те или иные поручения, Климов обычно придерживался определенной системы: меня, к примеру, неизменно посылал организовать боевые операции в помощь наземным войскам.
Так было и на этот раз. Поступил приказ: непрерывным патрулированием прикрыть с воздуха кавалерийскую группу генерал-полковника Белова, продвижению которой мешает авиация противника. Район действий — квадраты такие-то, карта… и так далее, как во всяком приказе. Ставя задачу, Иван Дмитриевич в заключение сказал:
— Знаешь, «мессера» там гоняются буквально за каждым всадником. Так что, Михалыч, гляди в оба.
Мне выделили сводную авиадивизию: два полка на «яках» и один на И-16, часть из которых имела пушечное вооружение. Местом базирования стал только что освобожденный аэродром в Калуге.
Ну и аэродромчик это был!.. Саперы успели разминировать только взлетно-посадочную полосу. Ширина ее — сто метров. Чуть отойдешь в сторону — на фанерной дощечке красуется лаконичное: «Заминировано!»
Расставили самолеты по обочинам полосы. Один летчик, шустрый такой, вихрастый паренек лет двадцати, не мог не побалясничать:
— Умненько организовано. Идеальнейшие условия для отработки расчета на посадку. И главное — до предела упрощенная система оценок. Ни тебе три с плюсом, ни четыре с минусом. Всего два балла: или в столовку, или в гроб. Не правда ли, товарищ полковник?
Ну что ему ответить, балагуру? Не будешь же доказывать: война, мол, трудности. Это и так все знают. Хохочу вместе со всеми и дополняю остряка:
— Первая со ста граммами, вторая — без оркестра.
И опять хохочут. Удивительный народ — наши летчики: как ни трудно, а вот дай позубоскалить.
Патрулировать в указанном районе решил звеньями. Каждое очередное звено взлетает через тридцать минут — по графику, спущенному в полки.
Уже ушли в воздух по три звена из первой и второй эскадрилий полка И-16. А обратно пока никто не вернулся. Командир полка тревожится. Да и я волнуюсь: если продолжать так же выпускать звенья, то к вечеру не останется ни одной машины. Как в прорву посылаю. Что же делать? Пока больше не посылать? Но ведь в таком случае приказ останется невыполненным.
Командиры полков ждут решения. Понимают они — очень трудно мне сейчас: связи с вышестоящим командованием нет.
— Будем вылетать по графику! — приказал, и как-то легче стало. Когда примешь решение — всегда так. Между двумя стульями долго не усидишь.
Была ли у меня уверенность, что ушедшие на патрулирование машины вернутся? Была. Хотя и допускал, что могут вернуться не все: над конницей Белова постоянно кружили «мессеры», наши ребята не из тех, кто способен уклониться от боя. Что немцы сумели сбить все вылетевшие на задание наши истребители, — в это решительно не верил. Поэтому и посылал новых.
И не ошибся. На последних литрах горючего вернулось одно звено. Его командир, разгоряченный недавним нелегким боем, доложил:
— Задачу выполнил. Сбили двух «мессеров». Потерь нет. Повреждений на самолетах тоже.
Командир другого звена сообщил по телефону с прифронтового аэродрома:
— Сел на вынужденную. Не хватило горючки. Дрались с превосходящим противником. Сбито два немецких самолета. Погиб один наш летчик.
Дальше боевая работа шла с переменным успехом. Сбивали мы, сбивали наших. Задачу сводная дивизия все-таки выполнила — надежно прикрыла славных конников генерала Белова.
И почти сразу новый приказ — назначен командовать смешанной истребительной авиадивизией, которая срочно направляется в помощь Северо-Западному фронту. Она состояла из трех авиачастей 6-го авиакорпуса ПВО Москвы: полк «яков», полк «мигов» и полк «харрикейнов».