Авиаторы, зенитчики, прожектористы, связисты — все воины противовоздушной обороны Москвы с честью выполнили задачу, поставленную перед ними Коммунистической партией и Советским правительством. Они сорвали преступный, человеконенавистнический замысел фашистских погромщиков, не дали им разрушить с воздуха любимую Москву — столицу первого в мире социалистического государства.
Генерал Журавлев как-то назвал летчиков бедовым народом. Есть на Руси такие выражения — бедовый народ, бедовые люди. Бедовые значит бывалые, многоопытные, мужественные, до дерзости смелые.
При обороне московского неба наши летчики проявили невиданный массовый героизм. Память народная свято хранит немало беспримерных подвигов, совершенных в те суровые дни и ночи. Но советским людям известны еще далеко не все имена героев.
О некоторых из них уже рассказано подробно. О других постараюсь сказать хотя бы коротко.
Читатель уже знает, что 11-м истребительным авиационным полком командовал подполковник Г. А. Когрушев. Прекрасный летчик, человек огромного мужества, он всегда находился в гуще воздушного боя, вдохновляя подчиненных личным примером. Истинными мастерами воздушных схваток в полку зарекомендовали себя командиры эскадрилий капитаны Николай Григорьевич Кухаренко и Константин Николаевич Титенков, командир звена лейтенант Владимир Дмитриевич Лапочкин, летчик Степан Яковлевич Верблюдов. Фашистские стервятники не выдерживали их стремительных, дерзких атак.
Полк майора А. С. Писанко имел на вооружении маневренные, но уже устаревшие самолеты И-153 «чайка». И вот авиаторы, непрерывно ведя кровопролитные воздушные бои, собственными силами модернизировали свои боевые машины. Под нижними плоскостями они смонтировали установки для четырех реактивных снарядов с каждой стороны. Самолет помимо «штатных» четырех скорострельных пулеметов стал иметь и восемь «сверхштатных» крупнокалиберных эрэсов. Такое довооружение прекрасно зарекомендовало себя как в воздушных боях с вражескими бомбардировщиками, так и при штурмовке живой силы и боевой техники противника.
А. И. Негода, командир 562 иап, до войны был летчиком-испытателем авиазавода на Волге. Выполняя несвойственное для истребителей задание — штурмовку вражеских войск, майор Негода проявил весьма ценную инициативу. Передний край противника находился вблизи от аэродрома. Поэтому Алексей Иванович после возвращения со штурмовки не дозаправлял машину горючим, а быстро заряжал новым комплектом реактивных снарядов и сразу же уходил в бой.
Таким образом, имея только одну пятидесятиминутную заправку горючим, Алексей Иванович успевал сделать четыре-пять боевых вылетов. Опыт командира вскоре перенял весь личный состав части. В результате полк за короткий зимний день выполнял небывалое количество самолето-вылетов.
Вот имена лучших воздушных бойцов этой части. Капитан Иван Николаевич Колабушкин сбил 12 немецких самолетов. В мае 1942 года его представили к званию Героя Советского Союза. Капитан Василий Абрамович Романов лично и в групповых боях сбил 9 вражеских самолетов. Однажды глубокой осенью 1941 года он с пятеркой «яков» принял неравный бой с девятнадцатью Ме-109. Нижняя кромка облачности не превышала 250 метров. Однако Романов и его подчиненные отразили неприятельские атаки и сбили пять фашистских стервятников. Бесстрашно сражались капитан Павел Александрович Никитин и старший лейтенант Николай Иванович Кудряшев. Они командовали эскадрильями. Летчик сержант Виктор Александрович Радченко повторил подвиг Гастелло, направив свой подбитый самолет в скопление вражеских танков.
Одним из передовых в Западном секторе противовоздушной обороны Москвы являлся, несомненно, 34 иап. Полк располагал опытным летно-техническим и руководящим составом. Заместитель командира эскадрильи лейтенант Сергей Иванович Платов имел к середине 1942 года сбитых лично и в групповых боях двенадцать немецких самолетов. Командир звена лейтенант Сергей Дмитриевич Байков уничтожил девять, а командир звена лейтенант Николай Егорович Тараканчиков — десять самолетов противника.
В 34 иап меня всегда восхищало мастерство летного состава, отлично овладевшего новым, сравнительно сложным в пилотировании самолетом. Летчики уверенно сажали его ночью на узкую тридцатиметровую рулежную бетонированную полосу Внуковского аэродрома, без освещения прожекторами, без посадочных огней, с одной только самолетной фарой. А грунт по сторонам рулежной полосы был мокрым, раскисшим. Это исключало всякую возможность скатывания на обочину.
И вот еще что интересно. В целях маскировки аэродрома от немецких ночных охотников — «Мессершмиттов-110» командир полка установил около места приземления самолетов подвижную стрелу из крошечных фонариков — для елочных украшений. Именно стрелу, а не принятый в авиации посадочный знак «Т». Услышав гул своего самолета, майор Рыбкин выходил из землянки командного пункта полка и карманным фонариком давал финишеру сигнал — включить на тридцать — сорок секунд стрелу.