…В госпитале хирург заштопал рваные раны и сделал рентгеноснимки позвоночника. Утром явился розовощекий подполковник медицинской службы — начальник хирургического отделения. Поздравил меня со счастливым исходом аварии и добавил:
— Скоро поправитесь. Нужно только регулярно заниматься лечебной физкультурой.
Я ознакомился с комплексом гимнастики и сразу приступил к занятиям. Упражнения причиняли резкую боль. Посоветовался с подполковником. Он говорит:
— Побольше ходите но госпитальному парку.
Начал ходить, постепенно увеличивая продолжительность прогулок. К концу месяца уже стал вышагивать по 25 километров в день. Окреп я сравнительно быстро. Но боли в пояснице продолжали беспокоить.
— Ну что же, — выслушав жалобу, сказал подполковник. — Сделаем еще снимок позвоночника.
На следующий день, после повторного снимка, дежурная сестра убрала с моей кровати матрац. Вместо него положили деревянный щит. Значит, позвоночник все-таки поврежден. Попросил устроить мне встречу с главным хирургом округа. Замену матраца щитом он назвал запоздалой паникой.
— Продолжайте свои двадцатикилометровые прогулки и вскоре будете совершенно здоровы, — резюмировал нашу беседу главный хирург округа.
Почему же все-таки произошла эта нелепая авария? Из акта расследования известно — она случилась вследствие разрушения хвостового стабилизирующего винта.
Обещание главного хирурга вполне оправдывалось. Но медицинская комиссия на этот раз наотрез отказалась допустить меня к летной работе. Летом 1954 года меня уволили в запас.
Переехал с семьей в Москву. Утрясаю всякие житейские необходимости и с завистью смотрю в небо…
Нет, рано на покой, «на завалинку в валенках». Звоню генеральному конструктору А. С. Яковлеву. Через двое суток уже стал работать у него начальником летной испытательной станции. Вскоре меня назначили исполнять и обязанности заместителя главного конструктора.
А через два года я все-таки решил расстаться с работой. Но распрощаться с авиацией, которой отдал тридцать один год жизни, так и не смог. Конечно, самолетный штурвал теперь уже не для меня. Его держат куда более крепкие молодые руки. Такова жизнь — одно поколение сменяется другим…
Но значит ли это, что мы, отлетавшие свое, можем полностью уйти на покой? Нет, и еще раз нет! У нас еще есть дела и на земле — ветераны советской авиации все свои силы и знания, весь свой опыт отдают молодежи, помогают ей растить могучие и стремительные крылья, учат беззаветно любить Родину, прекрасное советское небо.
Часто я встречаюсь с молодежью на заводах, в школах. Выступаю в печати, по телевидению в Москве и других городах. И всегда, везде зову молодых людей в безбрежье пятого океана, рассказываю о славной истории советской авиации, ее героях и боевых традициях. Получаю от юношей сотни писем. Многие сообщают, что решили посвятить себя воинскому труду, служению Родине в рядах ее крылатых защитников.
В этом — мое большое счастье, весь смысл оставшихся лет.
Познавшие небо — верны ему до конца.
