Она опустила глаза и попыталась одернуть платье. Тристан рассмеялся и, поймав ее за руки, снова стал поглаживать ее живот.
Его прикосновения были нежны и легки. Его ладони нежно прижимали ее руки. Женевьева закрыла глаза и подумала, какой беззащитной и уязвимой она была перед ним, он, должно быть, насмехается в глубине души над нею и ее животом. Ей отчаянно захотелось прикрыть свою наготу или, по крайней мере, снова стать стройной и изящной.
– Он опять пошевелился. Ты не права, он любит меня, и ему нравятся мои прикосновения.
Женевьева открыла глаза. Он наклонил голову, улыбаясь, и она задрожала, увидев, что он смотрит на нее с нежностью. Тристан совсем не собирался унижать ее, он просто требовал то, что, по его мнению, ему принадлежало.
– Он шевелится…
В его голосе была боль, и по его лицу внезапно пробежала тень. Сердце Женевьевы учащенно забилось, пальцы ее начали комкать простыню, ей так хотелось прикоснуться к его лицу, чтобы разгладить его черты, чтобы облегчить непонятное страдание.
Женевьева подняла руку, но она упала, ибо в это мгновение раздался стук в дверь. Тристан одернул ее платье и накрыл Женевьеву одеялами.
– В чем дело? – спросил он.
– Лорд де ла Тер! Король хочет вас видеть, ваша светлость, он ожидает в своих покоях.
Тристан встал. Он почувствовал на себе взгляд Женевьевы и вернул его, отвесив глубокий насмешливый поклон. Женевьева побледнела, но не отвела от Тристана своих блестящих глаз.
– Вы меня простите?
Она не ответила. Тристан закрыл за собой дверь и пошел вслед за пажом по коридорам, направляясь к королевской спальне.
«Что еще? – думал Тристан, – я никуда больше не поеду. Я не знаю, как мне быть с ней, но я и не знаю, как мне быть без нее. Я должен найти что-то, что утратил».
Он вошел в кабинет. Король ожидал его, сидя за столом и барабаня пальцами по крышке. Тристан стиснул зубы: «Только не говорите мне, Ваше Величество, что я должен куда-то ехать, умоляю вас!»
Тристан поклонился.
– Сир?
– Я благодарен тебе за твою верность и службу, Тристан, ты это знаешь.
– Да.
Генрих встал.
– Я хочу, чтобы ты женился на Женевьеве Льюэллен.
– Женился? – Тристан широко раскрыл глаза.
– Женился, Тристан, я уже говорил тебе прежде, что это контракт. Возьми ее в жены.
Тристан покачал головой.
– Я не могу…
– Ты женишься. Я отдал тебе ее владения, а к этому добавлю еще и Треверилл, и ты станешь одним из сильнейших лордов королевства.
– Я не стремлюсь к увеличению своего богатства.
– Ты сделаешь это, потому что такова моя просьба.
– Почему? – Тристан перешел на шепот. «Как объяснить королю, что он не мог жениться, не мог».
– Тристан, это деловое соглашение. Женевьева как тебе, безусловно, известно происходит из фамилии моих ярых врагов-йоркистов. Я хочу, чтобы белая и красная розы объединились. – Тристан не сводил с короля глаз. «Деловое соглашение! Приказ короля, дело государственной важности, не брак по любви, а…»
Тристан не осмелился думать дальше. Он наблюдал за тем, как Генрих взял перо и начал что-то писать. Затем король поднял голову и посмотрел на него.
– Тристан, как король и твой повелитель, я приказываю тебе сделать это. Если ты не подчинишься моему приказу, то я буду вынужден отобрать у тебя и Женевьеву и Эденби, и передать их кому-нибудь другому.
– Она беременна от меня!
– О, многие примут твоего бастарда, ради такой красавицы и такого поместья в придачу.
– Черт… – начал было Тристан, но спохватился, что разговаривает с королем. «Пусть будет проклят тот, кто попытается отнять у него Женевьеву или Эденби».
– Генрих, здесь есть одна трудность. Женевьева откажется выйти за меня замуж.
Генрих пристально посмотрел на него.
– Разве?
– Несомненно.
Король пожал плечами и вернулся к своей работе.
– Тебе следует кое о чем подумать, Тристан. Кстати, эта свадьба должна случиться до рождения ребенка. Мальчик будет твоим наследником, поэтому ты заинтересован, чтобы у тебя был законный сын.
Тристан не сводил с короля глаз.
– Все, – сказал Генрих.
Тристан развернулся и вышел.
Дверь за ним закрылась. Несколько секунд он стоял в коридоре, не в силах поверить, что король силой тащит его под венец. Он вздохнул, вспомнив о Лизетте. Думы его были мрачны и тяжелы. «Она мертва и ничто не в силах этого изменить. Женевьева не захочет выйти за него замуж. Но она должна сделать это, и тогда их ребенок будет законным, а она станет его навсегда, и если Гай осмелится прикоснуться к ней, то у Тристана будут все права, чтобы проучить его».