– Похоти? – продолжил Тристан, и Женевьева вспыхнула.
– Нет, противный негодник, леди не чувствуют похоти!
– О, а я говорю, что так оно и есть, и я люблю мою похотливую леди, клянусь!
– Ах, где твои хорошие манеры? – воскликнула Женевьева в притворном ужасе.
– Манеры, мадам? – Тристан взял ее руку и ласково поцеловал ладонь. – Я ничего не могу поделать со своими манерами, я просто счастлив. Я не могу ревновать тебя к тому бедному юноше, убитому на этой проклятой войне.
– Ревность? Хм. Ревновать? Хм…
Тристан внезапно наклонился к ней и горячо зашептал.
– Женевьева, у меня никогда прежде не было так тепло и легко на сердце. Лизетта…
– О, Тристан! – Женевьева прикоснулась к его щеке, легкий ветерок ласкал их и шумел в ветвях деревьев, журчал ручей. Женевьева подумала, что она никогда не была так счастлива.
– Тристан! – проникновенно сказала она. – Поверь, во мне нет места для ревности к ней, я рада, что ты любил ее.
Он улыбнулся и поцеловал Женевьеву. Притворно сопротивляясь, она шлепнула его по ягодице. Тристан в шутку зарычал и приподнялся на руках. Женевьева тут же откатилась в сторону.
– Я слышала, что у Кэтрин должно появиться множество братьев и сестер в Ирландии.
– Что?
– Ходят такие слухи.
– Что? – Тристан поднялся на ноги и серьезно посмотрел на Женевьеву, она встала следом. – Это ложь. К тому времени как мы переплыли Ирландское море, я был настолько увлечен тобой, что и думать не хотел ни о ком другом!
– Это правда?
– Да! Где ты слышала такую чушь?
– Где? – и Женевьева вспомнила, ей об этом сказал Гай.
Гай предупредил ее о поведении Тристана.
Она быстро опустила глаза и почувствовала холодок страха в груди. Граф де ла Тер простил тех, кто принимал участие в том предательстве. Он даже разрешил вернуться старому сэру Гэмфри в Эденби.
Но, все еще испытывал ненависть к Гаю, и Женевьева понимала, что если бы не защита короля, то Тристан давно бы уже вызвал его на поединок и убил.
Женевьева подняла глаза и, ненавидя себя за ложь, но зная, что у нее нет другого выбора, сказала:
– Я не помню, любимый. Это всего лишь слух, занозой вонзившийся в мое сердце.
Тристан обнял ее и прижал к своей груди.
– Пусть твое сердце будет спокойно, любимая, я принадлежу только тебе одной!
– О, Тристан! – Женевьева обвила руками его за шею и поцеловала, и хотя ей очень хотелось побыть с ним здесь еще, она сказала уткнувшись носом в его грудь. – Мы должны возвращаться к Кэтрин.
– Да, да, надо идти, дорогая.
Они заторопились обратно. Тропинка, извиваясь, бежала вдоль ручья и наконец, они вышли к прежнему месту. Тристан остановился и осмотрелся.
– Я рад, что ты приехала, – он посмотрел на нее, взгляд его был веселым и счастливым.
– Тристан…
Он рассмеялся и обнял ее.
– Это просто замечательно, я даже не знал, что так бывает, – Тристан вздохнул. – Нам нужно чаще уезжать сюда. Я очень беспокоюсь за Эденби, и намерен поскорее заняться делами. Я просто хотел… просто хотел кое-что отыскать здесь. Ни дух Лизетты, ни дух моего отца не могли появляться в Бэдфорд Хит, я чувствую, что вокруг меня что-то происходит, но не могу понять что. На нас с Джоном напали в Лондоне…
Женевьева вскрикнула.
– Тристан, ты никогда не рассказывал мне об этом!
Он пожал плечами.
– В то время я думал, что тебе все равно, но… – он сделал паузу и заглянул в ее глаза. Тристан уже собирался было сказать, что нападавшие были непросто грабителями, а скорее всего подосланными убийцами, но потом передумал, потому что это только еще больше расстроило бы Женевьеву.
– Это ничего не значит, Женевьева, мы быстро утихомирили тех подонков, я даже не знаю, почему теперь вспомнил об этом. Просто… я решил показать, что эти «привидения» – трюк, имеющий в своей основе обычные плоть и кровь. Здесь останется Томас, и я уверен, что он скоро поймает этого «призрака».
Женевьева заколебалась, не зная, рассказывать ли Тристану о тени в окне или нет. Но с тех пор она больше ничего не видела, и ей вовсе не хотелось, чтобы Тристан думал, что она верит в приведения.
Тристан свистнул, и Пирожок, пасшийся неподалеку на зеленой сочной весенней траве, немедленно подбежал к ним. Тристан помог Женевьеве взобраться в седло, затем вскочил на коня сам. Она прильнула к нему, слушая биение его сердца и ощущая тепло его тела.
У ступени лестницы замка Пирожка взял мальчик-грум. Тристан протянул Женевьеве руку, и они вместе поднялись наверх. Дверь открылась и навстречу вышла Эдвина с отчаянно орущей Кэтрин на руках.