– Где моя лошадь? – спросила девушка, стараясь придать своему голосу покорное выражение и держа голову низко опущенной. Тристан не ответил, и она подняв глаза, увидела, что он внимательно наблюдает за ней с легкой насмешливой улыбкой и веселым блеском в глазах.
– Ах, леди! Наивно было бы с вашей стороны пытаться оставить в дураках человека, которого вы уже однажды чуть было не убили и похоронили. Ваша лошадь, как и ваши вещи, прибудут позже. Это же путешествие вы совершите в карете.
И прежде чем Женевьева успела что-либо сообразить, она почувствовала, как ее ноги болтаются в воздухе. Тристан перенес ее через грязную дорогу и довольно бесцеремонно впихнул в видавший виды экипаж. Женевьева попыталась принять вертикальное положение.
– Подождите! Я не могу ехать в таких условиях! Мне станет плохо! Выпустите меня! – она лупила кулаком по двери и дергала за ручку, но все усилия ее были напрасны. Женевьева все еще продолжала упорно свои безрезультатные попытки вырваться, когда услышала резкий щелчок кнута, и карета, дернувшись, тронулась с места. От неожиданного рывка девушка не удержалась и полетела в угол, больно ударившись виском о противоположное сиденье. Она громко вскрикнула и, потирая ушибленное место, попыталась сесть.
Было бы смешно стараться усидеть прямо. Граф де ла Тер не желал терять времени, и лошади мчались во весь упор. Колеса кареты, казалось, не пропускали ни одного камня, ни одной выбоины на грязных Лондонских улочках. И экипаж, несшийся вперед с приличной скоростью, болтался из стороны в сторону, заставляя Женевьеву забыть обо всем на свете, кроме заботы о том, как уберечься от новых синяков и ушибов. Казалось, что прошла вечность, прежде, чем карета несколько замедлила ход, и путешествие стало нудным и монотонным.
Теперь у Женевьевы было достаточно времени для того, чтобы обдумать свою дальнейшую судьбу.
С несчастным видом стянула она с головы изорванные остатки головного убора, бывшего столь изысканным и элегантным еще этим утром. «Он намеревается неплохо провести время, медленно убивая меня, – мрачно думала Женевьева. – Он собирается ждать, не спешить, чтобы заставить меня умереть тысячу раз, прежде чем наступит настоящая смерть. Нет уж! Она ни за что не покажет ему своего страха! Никогда! – поклялась она мысленно себе. – Какой бы ужас не переполнял мое сердце, я никогда не покажу свою слабость этому отпрыску Сатаны!»
Леди Женевьева стиснула кулаки. «Верь в это со всей силой, и ты останешься гордой и неприкосновенной!» – пообещала она себе. И эти мысли помогли ей немного успокоиться. В какой-то момент она отметила, что наступила ночь. А они все еще и не думали останавливаться. «Неужели его гнев распространяется и на лошадей?» – усмехнулась Женевьева. И тут же подумала, что это не имеет никакого значения. Усталая и изможденная, она свернулась калачиком в углу кареты и погрузилась в беспокойный сон.
Она медленно просыпалась с ощущением смутного беспокойства. Сначала Женевьева думала, что это все из-за сна. Ей снилось, что она бежит и натыкается на Тристана, что она тонет, падает в омут, не в силах сделать хотя бы движение, не в силах бороться с темным, властным обаянием его глаз…
И тут же Женевьева осознала, что весь этот ужас происходил с ней наяву. Она находилась в карете, и у нее затекли все члены от долгого нахождения в неудобной позе. Через окошко кареты пробивались солнечные лучи. Карета стояла.
Внезапно Женевьева почувствовала, что ей срочно нужно отправить кое-какие естественные надобности. И в это же мгновение дверь экипажа раскрылась. Яркий свет, ворвавшийся внутрь, ослепил ее, и она прикрыла глаза рукой.
– Доброе утро, леди Женевьева, – с низким поклоном приветствовал ее Тристан, – вам хорошо спалось?
Ей было так плохо, что она даже не заметила его насмешки и тихо промолвила:
– Мне нужно выйти, милорд.
– Ну, разумеется, – просто ответил Тристан и подал ей руку.
Она сперва заколебалась, но увидев, что иного выбора нет, оперлась на нее. Когда Женевьева ступила на землю, то едва удержалась на затекших ногах. Тристан осторожно поддержал девушку за талию, пока теплая волна не пробежала по ее членам, и она, почувствовав себя увереннее, тут же высвободилась из его объятий, нетерпеливо оглядываясь, чтобы понять, где же они сейчас находятся.
Остановились они в большом и густом дубовом лесу, подернутым утренним туманом, создававшим впечатление таинственной красоты. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь редким криком, проснувшейся птицы, да смехом людей графа, расположившихся вокруг аккуратно разложенного костра. Они с аппетитом завтракали. Легкий ветерок донес до нее восхитительный аромат жареного мяса.