— Ты — гребанныймудак, знаешь же? — спросила я его, пока она смотрел на меня сверху вниз со своего места за столом, его ноги лежали на скамейке рядом со мной.
Чертовски странно видеть всех пятерых парней Хавок, одетых в эту отвратительную униформу подготовительной школы. Вот только…они и близко не выглядели настолько отвратительно, как когда их обычно носили мальчики. Хорошо, признаю: они выглядели чертовски красивыми. На протяжении всего дня я замечал пялящихся девушек. И мальчиков. Мак иногда строил им глазки, когда мы проходили мимо него и Дэвида во дворе. Полагаю, Хавок были настолько чертовски хорошенькими.
— Что означает, что тебе не интересно целовать меня и заставлять Тринити Джейд ревновать? — пошутил Вик, когда Аарон драматично закатил глаза.
Краем глаза я видела наблюдающую за нами Тринити. Она часто так делала, пялилась вот так. Интересно, было ли это потому, что она грезила убить меня или грезила трахнуть Вика.
В любом случае…
Я передвинулась туда, где сидел Виктор, и залезла ему на колени, прямо посреди этого пропитанного весной дворика, со всеми этими высокомерными отпрысками Оак-Вэлли. Видите, с момента, как я поступила сюда, я умирала от желания надрать задницу Тринити, в стиле Прескотта. Только вот мне потребовалось несколько недель, чтобы это осознать: Тринити нужно получить по заднице другим способом (по крайней мере, сейчас). Физическое причинение ей вреда в картинной галерее и на ее вечеринке никак не сказались на ней, но, когда ее поймали с Джеймсом в комнате в домике? Она была подавлена.
Она жаждала одобрения других, имидж был всем.
Итак, раз вся школа теперь верила, что она была замужем за Виктора — мы заставили ее дедушку подыграть нам в нашей шараде под предлогом того, что Тринити пишет дипломную работу о социальном эксперименте — то именно так, я и заставлю ее истекать кровью.
Я терлась об Вика и вздрогнула, когда почувствовала, как его член поднимался и становился толще в его брюках. Целуя и посасывая его шею, я помечала его, обожая то, как остальные ученики резко обходили наш стол, прерывая поток движения, только чтобы не попасть в наше пространство.
Теперь это была наша территория. Наша. Мы пометили ее полностью и всецело. После того языческого магического ритуала, который мы провели в доме бабушки Вика несколько недель назад, я чувствовала себя совершенно неприкосновенной.
Через мгновение Тринити устремилась к нами, разъяренная, как…ну, как заносчивая избалованная школьница. Ее глаза пылали яростью, но вся остальная часть оставалась равнодушной, загнанная в грубый и уродливый мир белой, англо-саксонской протестантки. Из нее не просочилось ни единой эмоции, которая не проходила через этот общественный фильтр, как через сито.
— Ты делаешь из меня дуру, — огрызнулась она, и, Боже, это чертовски правда. Именно это я и делала. — Теперь мы должны быть женаты. Женаты. Ты должен вести себя как мой муж, когда мы на публике.
Я быстренько взглянула на Виктора, а потом разразилась смехом. Я была не единственной. Все мальчики смеялись. Потому что это такая классика и настолько чертовски забавно. Что я вам говорила? Этой сучке даже не нужно было получать по заднице моими кулаками. Так куда веселее.
— Ну, мы с ним на самом деле женаты, а ты лишь та, кто рассказала Офелии, что Виктор мог…как ты там говорила? О, точно: ты можешь тарахать свою маленькую шлюху. Знаешь, что? Эта шлюха — его жена, и мы будем продолжать делать то же самое, что и сейчас. Тусоваться. Целоваться. Улизнуть, чтобы потрахаться, — я отпустила Виктора и встала, повернувшись с язвительной гримасой к Тринити Джейд, надеясь, что на этот раз она действительно поймет, насколько я серьезна. — У тебя какие-то проблемы?
Я не сдвинулась с места, потянувшись назад, когда Виктор закурил и протянул мне сигарету. Просунув ее между губами, я наблюдала, как Тринити Джейд боролась с жизненными устоями и добивалась своего. Она настолько привыкла к этому, что ей сложно вспомнить, что здесь преимущество было не на ее стороне. Сделай это, подумала я про нее, бросая вызов, чтобы она ударила меня, только чтобы я могла надрать ей задницу в ответ. Хотела бы я посмотреть, как ты замахнешься на меня.