Верить, что мир — хороший.
Верить, что любовь — это привилегия.
Верить, что существует справедливость.
Каллум опустил руку и вздрогнул, когда мои пальцы прощупывали его шею. Порез неровный, но явно не настолько глубокий, чтобы перерезать важные артерии. Блять, слава Богу. Мы все помнили Дэнни и как быстро горловое ранение, может кончиться шестью футами под землей.
Я уступила и вместе этого вернулась к ране на его плече. Он прав: рана на шее довольно мелкая. Мы обвяжем ее бинтом. В любом случае я бы не попыталась вонзить иглу в горло моего любовника.
— Прости, что не смог защитить тебя лучше, — сказал Кэл, но я не посмотрела на него.
Я была слишком занята, обрабатывая его рану на плече, ту, что пугала меня даже больше, чем огнестрельное ранение.
— Ты спас мне жизнь, — сказала я, вспоминая его лицо в маске, которое появилось из-за вентиляции в потолке. — И это не в первый раз. Не за что не извиняйся передо мной.
Я продолжила молча работать, посмотрев на него, когда его глаза были закрыты из-за боли.
Когда я закончила с его плечом, я отложила аптечку и попыталась слезть с кровати.
Кэл схватил меня за запястье и потянул назад так сильно и быстро, что я потеряла равновесие, упав на него и приземлившись ему на грудь, пока он утопал в подушках. Он вздохнул и обвил меня руками, прижимая ближе. Мои пальцы сами по себе схватились за его окровавленную толстовку.
Я просто не могла сопротивляться восторженным ядом, которым были Хавок.
— Давай я принесу тебе что-то покурить или выпить, — пробормотала я, но Кэл просто прижал мою голову к своей шее, покрытой шрамами и повреждениями, поглаживая меня по спине своим окрашенными в голубой ногтями. Я чувствовала жар от кончиков его пальцев, даже через майку с Рут Бейдер Гинзбург, которая была на мне. «Покойся с миром самая отвязная сучка в округе».
— Минуту, — выдохнул Кэл мне в волосы, заставив меня задрожать. Сама мысль, что он оказывает на меня такой эффект, была еще одним доказательством того, что я уже опьянела от его присутствия. — Сначала дай мне почувствовать биение твоего сердца.
Мы лежали вместе, пока не взошло солнце и эбоновые пальцы ночи оттопырились от неба. Затем, когда Каллум нежно уснул подо мной, я встала и пошла, искать виски и косяки.
— Он там все еще жив? — спросил Вик, когда я появилась на последней ступеньке, на мне запеклась кровь Кэла, а голова кружилась так, что я пожалела, что не выпила немного этого гребаного апельсинового сока, прежде чем спуститься. Я не хотела, чтобы Вик или Хаэль или Оскар почувствовали, что что-то не так, прежде чем у меня появится возможность им рассказать.
— Кажется, он в порядке, — предположила я, барабаня обломанными ногтями по круглой верхушке стойки.
Этой сучке Прескотта нужно сделать свои гребанные ногти. Словно, Боже упаси, девочке Прескотта иметь такие ногти, как у меня сейчас — кардинальный, мать вашу, грех. Если вы не можете позволить себе сделать маникюр, то просите одну из девочек Стейси, и она их сделает, если ее банда вас не ненавидит.
Стейси.
Я вздохнула, и этот звук явно был меланхоличен. Я оплакивала королеву пчел нашей школы за друга, которым она могла бы стать, за хорошего человека, которым она была.
Аарон спал на диване, совершенно определенно взяв смену, пока Вик сидел с пистолетом и сигаретой на столе. Оскар сидел в своем iPad, кратко посмотрев в мою сторону, окутанная в толстый дым эмоции.
Мне многое надо переварить.
У нас не было много времени.
Завтра мы переезжаем в безопасный дом, и, скорее всего, я проведу там каждую секунду, скучая по безопасной, легкой нормальности дома Аарона.
Хаэль вернулся с улицы, зайдя через раздвижные стеклянные двери, пока прижимал к губам трубку беспроводного телефона. Его карие глаза скользнули к моим, и он улыбнулся, выражение его лица, в лучшем случае, не имеет под собой почвы. Он нервничал. Все мы.
— Бриттани сказала, что, по ее мнению, ее папа готовится к рейду. Она упомянула, что у него есть привычка прятаться в своем магазине всю ночь и писать письма семье «на всякий случай». Я склонен ей верить, особенно зная, что она уже рассказывала мне об этом раньше, — Хаэль положил телефон на стол. Мой взгляд перебежал от него к Вику, затем к Оскару.
Будет ли сейчас хорошим моментом сказать про выкидыш…