— Сложно писать автобиографию, если тебе и начать не с чего, — признала я, усаживаясь и берясь за ручку.
Мисс Лана говорит, что жизнь — это гобелен. Вот только моя больше похожа на безумное лоскутное одеяло, которое сшили из того, что попалось под руку. Или вон на полковника посмотреть…
— Простите, сэр, — спросила я, — а вы кем себя ощущаете — гобеленом или лоскутным одеялом?
— Одеялом, — сказал он, отправляя в рот пригоршню попкорна, — только шерстяным. Теплым, колючим и таким уродливым, что никто и не позарится.
— Спасибо, сэр. — Я закрыла Том шестой и устроилась поудобнее.
Потом глянула в окно и увидела далеко внизу, у самой реки, мерцающие окошки дома мистера Джесси.
Я видела эту картину каждый вечер на протяжении всей своей жизни. Забавно — порой кажется, что некоторые вещи могут быть вечными.
Глава четвертая
Встречаемся у Лавендера
На следующее утро мистер Джесси явился к ланчу.
— Пудинг какой-то не такой, — пожаловался он, смахивая с небритого подбородка крошки, — убери его из счета.
Я уставилась на недоеденное блюдо дня.
— Мистер Джесси, банановый пудинг полковника знаменит на весь округ, — сказала я, — а у вас самый обыкновенный шок от ценника. Такое всегда случается, когда вы решаете заказать десерт.
Дейл закатил глаза.
Полковник говорит, что мистер Джесси станет жаловаться на дороговизну, даже если ему продать за два доллара сэндвич, обернутый двадцаткой.
— Я не могу принять обратно половину пудинга, мистер Джесси, — сказала я. — Сами знаете.
Старик шваркнул на стойку четыре бумажки с Джорджем Вашингтоном[13].
— В таком случае считай это чаевыми! — буркнул он и пошел к выходу, побагровев, словно солнце на закате.
С кухни вышел полковник. Он бросил на стойку свой передник и повернулся к нам.
— Вы двое выполнили свой долг сполна и даже больше, — сказал он, глядя, как мистер Джесси ковыляет прочь по улице. — Получаете увольнительную до вечера.
Мы кинулись к дверям, пока он не передумал.
— Хочешь на рыбалку? — спросила я Дейла, когда у нас за спиной захлопнулась дверь.
Он допил газировку и смял банку.
— Пусть сперва мистер Джесси слегка успокоится с этой своей лодкой, — сказал Дейл, а потом добавил, быстро на меня взглянув: — Не то чтобы я боялся попасться, просто я слишком хорош для всего плохого. Так Лавендер говорит.
Лавендером, как я уже говорила, зовут старшего брата Дейла.
— Эй! — Дейл сунул мне в руку смятую банку. — Подай-ка.
Дейл мечтает стать первым шестиклассником, которого старшие позовут в свою футбольную команду. Он поет в церковном хоре, а его отец говорит, что это для девчонок. То ли дело футбол! В классе Дейл звезд с неба не хватает, но что он вытворяет на переменах… Ростом хоть и не вышел, но пасы берет как тигр и вообще ничего не боится в этот момент. Я вздохнула:
— Крученый на три часа.
Дейл встал на изготовку.
— На старт, — сказала я, быстро оглядевшись, — внимание… Пошел-пошел-пошел!
Дейл понесся через парковку. Я разбежалась в три шага и послала четкий крученый мяч. Правда, слегка забрала вверх, но тут Дейл метнулся в воздух, словно кот по стволу дерева, и взял пас. Тачдаун!
— Пойду гляну, как там мама, — крикнул он и пошел к своему велосипеду. Дейл очень заботится о матери. — Может, к Лавендеру сгоняем? Поглядим, как он возится с машиной.
Повидаться с Лавендером? День внезапно засиял новыми красками.
— Конечно, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно обыденнее. — Увидимся там.
Улиц у нас в Ниссовой Заводи две — Фёрст-стрит[14], на которой расположено кафе, и Ласт-стрит[15], где живет Лавендер. У нас любят говорить, что, если тебе нужен кто-то в Заводи, хватит ровно двух попыток, чтобы его отыскать, — первой и последней.
Лавендера я обнаружила перед домом, он возился под поднятым капотом своего потрепанного красного «монте-карло». Я уселась в прохладной густой тени черного дуба и принялась рассказывать о визите Джо Старра — хотя он наверняка уже раз пять слышал об этом от других. Лавендер меня не перебивал, пока я не добралась до слов полковника про машину.
— Полковник солгал про «андербёрд»? — Он оторвался от двигателя и поднял на меня задумчивый мягкий взгляд своих голубых глаз. — Но зачем?
Я пожала плечами, и он поднял со лба свои пшеничные волосы чистым запястьем. Лавендер высокий и поджарый, словно гончая. Волосы у него всегда слегка взбиты надо лбом, словно он несется по жизни на скорости.