— Наташа, — он шептал, но руки не снимал, — Наташа, я не могу, я твой учитель… Да и ты замужем.
— Ты мне уже не учитель, я своего мужа не люблю и жить с ним не буду… — и сжала его ладони своими.
И он дрогнул. Сбросив пальто, рванул на себе рубашку. Последние пуговицы с обиженным всхлипом оторвались и разлетелись в стороны. Мы повалились на клеёнчатую кушетку, которая нужно сказать, с честью выдержала обрушившееся на неё испытание.
Когда наши пункты А и Б наконец слились в одно целое, я взвизгнула от восторга — сбылись мои мечты — Альбертик был моим. Мы подходили друг другу, как пробка к бутылке, как сосиска — к булочке, как патрон — к нагану.
Не знаю сколько времени прошло, но бушевавшее во мне пламя потихоньку утихло, мы оделись и, крадучись, выбрались со школы.
Дома меня ждал Паша:
— Ты где была, я всю школу перевернул.
— Я была с другим мужчиной, а что? Паша, давай разведёмся.
— С кем ты была, с Бугаём?
Миша Бугаенко, по кличке Бугай, был наш одноклассник, к которому Паша меня ревновал с первого класса. Мишка толкал штангу, весил сто тридцать килограмм и состоял из сплошных железных мускулов. Навряд ли Паша пойдёт выяснять с ним отношения.
— Да, с ним, — Альбертика не выдам я ни за что, даже если меня будут пытать, как «Молодую гвардию». Он был женат и не в моих планах было разрушать его семью и выходить за него замуж.
Развели нас без всяких проблем, у нас не было ни детей, ни совместно нажитого имущества. Родители поворчали, поворчали и смирились.
Оставшиеся десять дней каникул мы встречались с Альбертиком всё в том же медпункте, куда пробирались потихоньку по вечерам. Связь со мной разбудила в нём первобытные страсти, напомнила моему учителю, что он ещё и мужчина совсем не старый. Я с радостью откликалась на все его сексуальные фантазии и мы улетали в блаженстве в страну Эроса. Проснувшись поздним утром, машинально завтракая, думала лишь о том, что вечером опять буду трепетать в его объятиях. Ходила я вся в засосах: на шее, груди, попке и внутренней стороне бёдер, лелеяла и гордилась ими, как медалями за боевые победы и очень переживала, когда они прошли.
Альберт и внешне изменился. Перестал сутулиться, стал причёсываться, носить белые рубашки и отглаженные брюки. Никто не понимал причины столь разительных перемен.
Я уехала на учёбу. У Альберта и его жены через девять месяцев родилась первая долгожданная дочь.
ЗАРЕЖУ
Близился срок окончания института и передо мной возникла проблема: получить распределение в какую-нибудь глушь библиотекаршей на три соседних села или срочно искать себе мужа-киевлянина.
Нужно только поставить перед собой цель и очень к ней стремиться. Как-то днём отправились мы с девочками в кафе на Крещатике отмечать Машкин день рождения. Заказав кофе, пирожные и мороженое, сидели, обсуждая свои девичьи делишки. Неожиданно я почувствовала чей-то упорный взгляд. Оглянулась. Рядом расположились трое мужчин. На столе стояли бутылка вина, тарелки с мясным и рыбным ассорти. Они курили и о чём-то оживлённо спорили. Самый молодой, кудрявый брюнет, похожий на грузина, впился в меня своими чёрными глазами. Заметив, что я оглянулась, улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и приветливо кивнул. Я тут же отвернулась. Интересно, за кого это он меня принял? В это время подошёл официант и водрузил на стол шампанское и большую коробку конфет «Птичье молоко».
— Это вам, девушки, от соседнего стола.
— Маша, — шепнула я имениннице, — повернись и поблагодари. Машка так и сделала. Грузин подошёл и, продолжая улыбаться, спросил:
— Что дамы празднуют?
Маша ответила. Я сидела молча, не поворачивая головы.
— Так мы вас приглашаем в ресторан. Разве можно таким красивым девушкам отмечать день рождение одними сладостями? Они только портят ваши юные фигурки. Кстати, разрешите представиться: Олег Кириллович, можно просто Олег, а это мои друзья — Артур и Александр.
Так я познакомилась с Олегом. Его обманчивая внешность объяснялась тем, что грузинкой была его бабушка со стороны мамы. Олег работал главным инженером на Киевской кондитерской фабрике им. К. Маркса. Он ухаживал очень красиво. Театры и рестораны, букеты и подарки. Плюс, к тому же, не посягал на мою честь, сказал, что у нас будет праздник после свадьбы. Через два месяца я сдалась и согласилась стать его женой. Свадьбу сыграли скромно, заказав стол в ресторане на двадцать человек, на этом настояла я. Одна пышная свадьба у меня уже была, больше не хотелось. В красивом розовом платье, без фаты я мало походила на невесту.