Противовесом бюрократии с первых дней советского режима служила партия. Если бюрократия управляла государством, то партия контролировала бюрократию. Историческая роль фракции Сталина состоит в том, что она подчинила партию ее собственному аппарату и слив последний с госаппаратом. Так создался нынешний тоталитарный режим. Победа Сталина тем именно и была обеспечена, что он оказал бюрократии эту немаловажную услугу.
В течение первых десяти лет борьбы Левая оппозиция не переходила с пути идейного завоевания партии на путь завоевания власти против партии. Лозунг ее гласил: реформа, а не революция. Однако бюрократия уже в то время готова была на любой переворот, чтоб оградить себя от демократической реформы.
На объединенном пленуме ЦК и ЦКК (Центральной Контрольной Комиссии) 23-26 октября 1926г. Троцкий заявил по адресу Сталина: «Генеральный секретарь выставляет свою кандидатуру на пост могильщика революции». Сталин побледнел, потом покраснел, затем поднялся и покинул зал заседаний, хлопнув дверью. Большинство членов Политбюро и ЦК обвинило Троцкого в необоснованных обвинениях по адресу Сталина. Однако, на мой взгляд, Троцкий оказался прав.
В 1927г., когда борьба вошла в особенно острую стадию, Сталин заявил на заседании ЦК, обращаясь к оппозиции: «Эти кадры можно снять только гражданской войной».
Непрерывные чистки партии и советских организаций имеют задачей, отмечает Троцкий в своей книге «Преданная революция», воспрепятствовать недовольству масс найти членораздельное политическое выражение. Но репрессии не убивают мысль, а лишь загоняют ее в подполье. Сыск и донос разъедают общественные отношения насквозь. Своих противников бюрократия неизменно изображает врагами социализма. При помощи судебных подлогов, ставших нормой, она подкидывает им любое преступление по собственному выбору. Под ультиматумом расстрела она исторгает у слабых ею же продиктованные признания и полагает затем эти свидетельства в основу обвинения против наиболее стойких своих врагов.
Некий Петров, член партии с 1918г., участник Гражданской войны, впоследствии советский агроном и участник правой оппозиции, бежавший в 1936г. из ссылки за границу писал в либеральной эмигрантской газете: «Левые?... Психологически – последние революционеры. Подлинные, горящие. Никакого серого делячества, никаких компромиссов. Люди – прекрасные. Но идиотские идеи… Мировой пожар и прочий бред…».
Именно этих «последних революционеров, подлинных, горящих», полковники и генералы ГПУ привлекают в интересах империализма за… контрреволюционную деятельность. Газета «Правда» 5 июня 1936г. писала: «Несмотря на уничтожение классов классово враждебные социализму силы не примирились со своим поражением. Борьба продолжается. Остатки контрреволюционных групп, белогвардейцев всех мастей, особенно троцкистско-зиновьевской… Твердой рукой мы будем и впредь бить и уничтожать врагов народа, троцкистских гадов и фурий, как бы искусно они не маскировались». Молотов в январе 1936г. на сессии ЦИКа заявил, что «злейшие враги» вербуются из числа тех, кто всю жизнь боролись за социализм, начиная с ближайших соратников Ленина, как Зиновьев и Каменев.
Меч диктатуры, разивший ранее тех, которые хотели восстановить привилегии буржуазии, направляется сейчас против тех, которые восстают против привилегий бюрократии. Удары падают не на классовых врагов пролетариата, а на пролетарский авангард. ГПУ, когда-то вербовавшееся из особо преданных и самоотверженных большевиков, составляет ныне наиболее деморализованную часть бюрократии.
В преследовании революционеров термидорианцы вкладывают всю ненависть к тем, которые напоминают им о прошлом и заставляют бояться будущего. Тюрьмы, глухие углы Сибири и Центральной Азии, множащиеся концентрационные лагеря содержат в себе цвет большевистской партии. Даже в изоляторах и в Сибири оппозиционеров продолжают донимать обысками, почтовой блокадой и голодом. Жен насильственно отделяют в ссылках от мужей с единственной целью: сломить хребет и выжать покаяние. Но и покаявшиеся не спасаются: при первом подозрении или доносе они подвергаются двойной каре. Помощь ссыльным даже со стороны родных преследуется как преступление. Взаимопомощь карается как заговор.
Единственным средством самозащиты в этих условиях является стачка голода. ГПУ отвечает на нее насильственным кормлением либо предоставляет свободу умирать. Сотни оппозиционеров, русских, иностранных, были за эти годы расстреляны, погибли от голодовок или прибегли к самоубийству. На протяжении 12 лет власть десятки раз оповещала мир об окончательном искоренении оппозиции. Во время «чистки» в последние месяцы 1935г. и первой половине 1936г. снова исключены были сотни тысяч членов партии, в том числе несколько десятков тысяч «троцкистов». Наиболее активные были немедленно арестованы, разбросаны по тюрьмам и концлагерям. В отношении остальных Сталин через «Правду» открыто предписал местным органам власти не давать им работы. В стране, где единственным работодателем является государство, эта мера означает медленную голодную смерть. Старый принцип «Кто не работает, тот не ест», заменен новым: «Кто не повинуется, тот не ест». Сколько именно большевиков исключено, арестовано, истреблено начиная с 1923г., когда открылась эра бонапартизма, мы узнаем, когда развернем архивы политической полиции Сталина. Сколько их остается в подполье, обнаружится, когда начнется крушение бюрократии.
Какое значение могут иметь 20-30 тыс. оппозиционеров на партию в два миллиона членов? Голое сопоставление цифр не говорит в таком вопросе ничего. Десятка революционеров на полк достаточно, чтобы в накаленной политической атмосфере увлечь его на сторону народа.
Виктор Серж, проделавший в Советском Союзе все этапы репрессий, принес Западной Европе потрясающую весть от тех, которые подвергаются пыткам за верность революции и вражду к ее могильщикам: « Я ничего не преувеличиваю. Я взвешиваю каждое слово и могу каждое из них подкрепить трагическими доказательствами и именами. Среди этой массы жертв и протестантов, в большинстве молчаливых, одно героическое меньшинство мне ближе других, драгоценное своей энергией, своей проницательностью, своим стоицизмом, своей преданностью большевизму великой эпохи. Тысячи этих коммунистов первого часа, сотоварищей Ленина и Троцкого, строителей советских республик, когда существовали советы, противопоставляют внутреннему разложению режима принципы социализма, защищают, как могут (а то, что они могут, это соглашаться на все жертвы), права рабочего класса… Я приношу вам весть о тех, кто там взаперти. Они будут держаться, сколько нужно, до конца, даже если бы им не пришлось увидеть над революцией новую зарю… Революционеры Запада могут рассчитывать на них: пламя будет поддержано, пусть только в одних тюрьмах. Они также рассчитывают на вас. Вы должны, мы должны защищать их, чтобы защитить рабочую демократию в мире, возродить освободительный облик диктатуры пролетариата, вернуть когда-либо СССР его моральное величие и доверие рабочих…».
Виктор Серж (псевдоним) – Виктор Львович Кибальчич – русский и франкоязычный писатель, революционер, деятель коммунистической партии и Коминтерна. Родился 30 декабря 1890г. в Брюсселе в семье русских эмигрантов. Его отец Львов Кибальчич был унтер-офицером русской конной гвардии, участником боевой организации Народной воли. После прихода большевиков к власти Виктор Кибальчич стремится попасть в Россию. В 1919г. французское правительство обменяло его на одного французского офицера, задержанного Петроградской ЧК. Вступил в ВКП (б). Работал в Коминтерне у Г. Зиновьева. В 1923г. примкнул к антисталинской Левой оппозиции, за что был исключен из партии в 1928г. В 1933г. ненадолго арестован, сослан в Оренбург. Благодаря заступничеству иностранных социалистов, в частности Ромен Роллана, Сталин в 1936г. разрешил ему покинуть СССР. Франция не приняла. Жил в Бельгии. В 1940г. вместе с сыном Владимиром бежал от немецкой оккупации в Марсель, затем в Мексику. Умер в Мехико 17 ноября 1947г. (Википедия).