– Хорошо, – кивнул Морган и, поднимаясь по лестнице, бросил последний взгляд через плечо.
С высоты третьего этажа заросший рябиной и перетянутый лентами фонарей архив напоминал стеклянный шар с игрушечным домиком.
«Маленький безопасный мирок».
Внутри здания далеко идти не пришлось. Информатор дожидался в первом же кабинете вправо по коридору от запасной лестницы. Большую часть помещения занимали металлические стеллажи с потасканными скоросшивателями и облупившиеся картотеки. За единственным столом, заваленным делами в обложках из сыплющегося картона, вглядывался в блеклую распечатку человек, одетый в свитер поверх водолазки. Клочковатая бородка клинышком потешно топорщилась; допотопные очки со сломанной дужкой то и дело съезжали к кончику носа, и незнакомцу приходилось постоянно их поправлять, чтобы продолжить чтение. Лицо у него было вытянутое, но весьма приятное, к тому же глаза из-за толстых стёкол выглядели просто огромными, как в мультике. Черты казались отдалённо знакомыми; впрочем, такой типаж среди вечно недоедающих мелких клерков встречался довольно часто.
Кэндл скинула свою сумку на свободный стул и перегнулась через столешницу, чмокая своего приятеля в небритую щёку.
– Привет, архивный крыс. Всё готово? Это, кстати, парень, о котором я говорила. Не смотри, что блондин, язык за зубами он держать умеет. Если припрёт, можешь к нему вместо меня обращаться.
Морган не совсем понял, что к чему, но на всякий случай улыбнулся и кивнул. Крыс поднял голову, подслеповато щурясь, и вдруг хохотнул:
– Верю, что умеет. А, так, насчёт просьбы… Всё готово. В трёх экземплярах, как обещал, – и он протянул пухлый пластиковый файл, споро откопав его под залежами папок.
Кэндл быстро проглядела документы и довольно цокнула языком:
– То, что доктор прописал. И даже без грифа «секретно». Где нашёл?
Крыс зябко поправил съехавший с плеча свитер и снова зарылся в свою чрезвычайно интересную распечатку.
– Как всегда – в основных фондах голяк, а в списанных на уничтожение документах сплошная малина.
– На уничтожение? – уточнил Морган. В городском архиве ему прежде бывать не приходилось, разве что в новом офисе и очень давно, ещё в бытность студентом, и работу этого заведения он представлял весьма смутно.
Кэндл тем временем плюхнулась на стул и углубилась в чтение, бормоча что-то под нос. На происходящее она обращала мало внимания.
– Ну да, – кивнул крыс, по-прежнему избегая взгляда глаза в глаза. – Там что-то типа вторых экземпляров, справок и выписок. Ну, и всякое старьё, которое не внесено в описи, – ответы наши, например, к которым приложены копии каких-то документов. Лет десять назад всё скопом внесли в акт на уничтожение, но запечатать это добро в бумажные мешки и отправить на сжигание руки ни у кого не дошли. Знаешь, что самое ошизенное в моей работе? – спросил он вдруг, оживляясь. – Это и рай, и ад для ленивых. Её всегда тонны. Горы. Целые долбаные Альпы работы по списанию, уничтожению, систематизации и прочей ерунде. Но она вся не срочная. Может месяц лежать, может год, может десять, и никто и не почешется тебя торопить. Так-то, чувак.
Последние слова прозвучали немного картинно, неестественно. Морган попытался вспомнить, где ему их уже приходилось слышать, и едва не рассмеялся.
«Гнездо кукушки» на улице Макмёрфи.
Он перегнулся через столешницу и, поймав взгляд крыса, улыбнулся:
– Бандана с Микки Маусом вам больше подходила. И другие очки – тоже.
– Я разносторонний человек, – откликнулся тот, откидываясь назад и слегка раскачиваясь на стуле. Металлические ножки скрипели, кроша древний паркет. – Платят в архиве мало. Фотографии – подработка, чтоб свободно заниматься делом жизни или типа того.
«Ну да. На фотографиях Фелтона Кента с падчерицей в откровенных обстоятельствах легко заработать аж на дело целых трёх жизней. Потому что одной может и не хватить», – подумал Морган, а вслух уточнил только:
– И как, дело жизни стоит риска?
Крыс снял очки и принялся методично протирать стёкла; глаза у него по контрасту показались маленькими и бесцветными, и щурился он так, что сразу становилось ясно – подслеповатость не притворная.
– Как сказать. Я просто люблю свой город, чувак, так-то. А некоторых людей… не люблю. И себя в том числе.
Свет мигнул. Этого хватило, чтобы Кэндл встрепенулась и засобиралась. Крысу на прощание достался ещё один поцелуй в щёку. Уже в автомобиле Морган спросил, как вообще удалось раздобыть такого эксцентричного информатора.