Вот только на освещении хозяин сэкономил. Тех ламп, что висели над столами, хватало только на то, чтобы не промахнуться мимо тарелки. Даже меню подавали на планшете с индивидуальной подсветкой.
– Два домашних лимонада и сладкие гренки с фруктами, – с ходу заказала Кэндл, даже не заглядывая в список блюд. Когда официант удалился, она обернулась и пояснила: – Два единственных блюда без наценки. Я не собираюсь тратить целое состояние только для того, чтобы взглянуть на Лоафа… Вот и он, кстати, – понизила она голос и указала зубочисткой на стеклянную панель, за которой виднелся соседний зал, чуть более светлый и просторный.
Официант вернулся с заказом, и Морган на секунду отвлёкся, а когда повернулся к окну между залами снова, то Чарли Лоаф уже занял место за столом вместе с остальными. Их было шестеро. Дебора Льюис угадывалась в полумраке по блеску роскошных украшений и огоньку электронной сигареты, Костнеры – по грузным фигурам и манере почти одинаково наклонять голову. Спиной к окну сидел высокий неуклюжий секретарь, которого Годфри постоянно ругал, однако и не думал увольнять. А по правую руку, вполоборота, устроилась женщина, чьё лицо и фигура утопали во тьме, и лишь сверкание бриллиантов в вырезе платья обозначало её положение в пространстве.
К горлу подкатила тошнота.
– Здесь… эта, – севшим голосом произнёс Морган, старясь не глядеть в сторону лимонада. Цедра на краю бокала и так слишком уже напоминала высохшую шкурку экзотической гусеницы.
– Ты имеешь в виду Кри…
– Да. Но лучше не называй её по имени, хорошо?
– Суеверия? – хмыкнула Кэндл, но послушалась.
– Наблюдения, – качнул головой Морган и нащупал в кармане часы Уилки. Они сердито завращали стрелками, царапаясь изнутри в корпус, и гусеница в лимонаде неохотно превратилась обратно в цедру. – Отец вчера просил по телефону не вмешивать её, и вот она здесь.
Кэндл цокнула языком.
– Проныра. Ладно, не бежать же отсюда. Раньше я хотела нагло напроситься за стол к матушке, но теперь придётся хитрее действовать. Когда Лоаф отчалит в уборную, я его перехвачу на обратном пути. А ты будешь сидеть здесь. Если кто-то встанет и пойдёт за ним – наберёшь мой номер.
Кристин откинула голову и, кажется, засмеялась. Оттуда, из-за стекла, не долетало ни одного звука, движения – и те скорее угадывались, чем просматривались… Но Морган ощущал всё так ясно, словно сам сидел за столом рядом с Чарли Лоафом, окутанный приторным запахом распаренной бумаги.
– Мы зря сюда пришли, – слетело с языка вдруг.
– Что? – опасно тихим голосом протянула Кэндл и пихнула его кулаком в бок. – Ты хочешь упустить такой шанс? Лоаф – из столицы, он никак не связан с «Новым миром». Наоборот, заинтересован в том, чтобы прикрыть к чёрту эту лавочку. Я хочу подсунуть ему кое-какие документы. Пока только копии, но если он заинтересуется…
– А если кое-кто заинтересуется нами?
– Ты что, трусишь? – уже откровенно вспылила она и мстительно ткнула ему зубочисткой в запястье. Острая боль будто отточила настройки восприятия: силуэт Кристин во тьме выглядел теперь не призрачным, а вполне реальным. – Хочешь просто так сдать им город?
Морган с усилием потёр виски пальцами. Мрак вокруг не давил, но обволакивал – мягкая сила, которой нечего противопоставить. А перед глазами отчего-то стояло залитое светом кладбище и дуб, простирающий голые ветви над лаконичными надгробными камнями семейства Майер.
И ещё – взгляд Уилки, слепящий и холодный, как зимнее солнце.
– Нет. Я ничего не собираюсь сдавать. – Слова звучали не то обещанием, не то клятвой. – Но и тебя втягивать не хочу. Это… может навлечь последствия.
Кэндл, не глядя на него, поднесла к губам бокал с лимонадом, принюхалась, но пить не стала.
– Я и так уже в последствиях по уши. И моя семья. Ты не хочешь вовлекать меня – значит, собираешься справляться один? Тоже мне, храбрый ковбой.
– Вовсе не храбрый, – вынужденно улыбнулся Морган. Место укола зубочисткой продолжало пульсировать болью, слабой, но настойчивой. – Не заводись. Но лучше в следующий раз наобум не соваться.
Она перегнулась через стол, опираясь на локти. Лицо её было невыносимо близко, но глаза отнюдь не казались чёрными: отсветы ламп причудливо дробились в зрачках и мягко покачивались – горящие зажигалки в тысяче воздетых рук посреди неровно, экстатически дышащей темноты концертного зала.
– Кто сказал тебе, что я не подготовилась, ангелочек? – прошептала Кэндл и подмигнула.
Морган подался вперёд ровно настолько, чтобы почти поцеловать её, и ответил в тон: