– Ну, окей, утром так утром, – устало согласилась Мэгги, принимая коробки. – Огогошеньки… Тяжёленькие, а что в них? Мэй не поранится?
– Вряд ли, – хмыкнул Морган. – Для неё, кстати, самый большой подарок.
Мэган недоверчиво взвесила в руке огромную коробку, украшенную голубым бантом.
– И что внутри? Или не хочешь говорить, типа сюрприз-сюрприз?
– Там большой плюшевый мишка, который обнимает жестяную банку со сластями, – раскололся Морган. – Только не позволяйте Мэй съедать сразу всё.
– Обойдётся, – заулыбалась Мэган. – Слушай, а мы что-то закрутились, и того, про подарки… Подожди, а? – и она унеслась на кухню, только взметнулся бирюзовый подол.
Очки на втором этаже загадочно блеснули из-за фикуса.
Плач Мэй перешёл в надрывно-затяжную фазу.
Меньше чем через минуту Мэган вернулась – с огромным пирогом, завёрнутым в промасленную бумагу.
– Донна меня убьёт, если я это домой принесу, – честно признался Морган, принимая подарок. – Она жутко ревнивая.
– Ну, поскандалит малец, а потом к нам за рецептом прибежит, – подмигнула Мэган. – Счастливого Рождества! И матушке своей передавай, ага?
Пирог Морган пристроил на полу, не рискнув положить его на сиденье. Запах магнолии в салоне “шерли” вскоре прочно перебили дивные ароматы выпечки, и желудок стало немного тянуть от голода. Сразу накатили воспоминания о роскошных ужинах от Донны… К счастью, мучиться долго не пришлось: семейное гнёздышко Оаклендов располагалось всего в одном квартале от дома Кэндл. Уже подъезжая к нужной многоэтажке, Морган отвлёкся – и едва успел затормозить, когда на дорогу выскочил торопливый пешеход.
Впрочем, ярко-жёлтый пуховик нельзя было не признать.
– Ты с ума сошла? – проорал Морган, опустив стекло.
Кэндл замерла посреди дороги, откинула капюшон – и растерянно улыбнулась.
– Типа того. А ты по делу?
Он чертыхнулся под нос, нажал кнопку аварийки и выскочил из машины.
– Можно и так сказать. Счастливого Рождества, Кэнди-Кэнди.
– Ой, спаси-ибо, – протянула она с интонациями инопланетянки, безнадёжно заблудившейся на земном карнавале, и, приобняв Моргана за шею, вскользь поцеловала его в уголок губ. От неё пахло морем – не обычным солоноватым парфюмом, а именно что свежим морским бризом, которому в Форесте было не место. – А я тебе отправила с доставкой. В общем, ищи дома под ёлкой. Слушай, а почему два свёртка? – спросила она, немного очнувшись, когда наконец разворошила верхний слой бумаги.
– Потому что там два подарка, – подмигнул Морган. – Тот, что поменьше, утром откроешь. А это… В общем, на Рождество такое не дарят, так что можешь сейчас раздраконить.
– Попозже, – махнула она рукой, нетерпеливо оглядываясь на пустую улицу. – Что там?
– Нижнее бельё, – честно ответил Морган.
В другое время Кэндл или поцеловала бы его, или отшутилась, или позвала бы к себе в квартиру – но сегодня она просто пожала плечами, улыбаясь:
– Ну, на твой вкус вполне можно положиться. Я пойду, лады? А то меня ждут…
Морган вдохнул полной грудью морской бриз – и не стал спрашивать, кто и где.
– Если ждут, то иди, – улыбнулся он, чувствуя слабый укол ревности. – Хотя нет, погоди…
Он метнулся к машине и, перегнувшись через опущенное стекло, сдёрнул с зеркала ветку магнолии. Стукнулся затылком о дверцу, чертыхнулся, едва не поскользнулся на нечищеной дороге – но всё же не уронил цветы.
Кэндл приняла дар осторожно и недоверчиво. Руки у неё подрагивали, а взгляд наконец-то прояснился.
– Черти-сковородки… Откуда? У нас такое точно не продаётся…
– Кое-кто вручил сегодня. Со строгим наказанием передать… – Морган запнулся. Слова мальчишки о возлюбленной отчего-то не шли с языка и казались пошлее пьяных комплиментов. – Передать другу.
– Другу, значит? – Взгляд Кэндл, сияющий и неземной, угас. – Ты иногда такой правильный, что аж страшно. Но цветок я тебе не отдам, не надейся. Ладно, счастливого Рождества и привет семейке! – махнула она рукой и трусцой побежала через дорогу.
– Смотри по сторонам и будь осторожна, – эхом откликнулся Морган.
Ярко-жёлтое пятно куртки постепенно удалялось в сгущающихся сумерках. Под рёбрами начинало тянуть и дёргать – не боль ещё, так, предчувствие.
“Такое ощущение, словно кто-то отсудил дом Лэнгов, который мне достался по завещанию. Я там ни разу не был и вряд ли доберусь в ближайшее время, но всё же… но всё же…”