Сквозь грохот собственного сердца и шум крови в ушах я слышу, как разбойники, пересмеиваясь, договариваются, где встретятся, если вдруг потеряют друг друга из виду. Уже почти смиряюсь с тем, что придется ждать, когда представится возможность избавиться от бандита магией, как лошадь неожиданно срывается с места, вырвав повод у замешкавшегося на земле хозяина. Судя по крикам, он пытается ее перехватить, бежит следом, но та ломится сквозь лес, как обезумевшая. Рывки, неожиданные прыжки, дикое ржание… Если бы не веревки, я сразу же оказалась бы под копытами, потому что трясет так, что клацают зубы.
И все-таки…
Пусть я не могу управлять лошадью и представления не имею, куда она меня вывезет, но разбойники остаются позади. Это главное!
Вряд ли они рискнут вернуться и искать меня по округе, опасаясь встретиться с Лардэ или Таэролем, так что, если парализующее заклинание со временем развеется само по себе или с помощью спрятанных под платьем сережек, все будет не так уж плохо. Я выберусь. И найду способ узнать, что именно случилось с Лардэ.
А Ирли Таэроль наверняка отобьет.
Глава 11
Безумная скачка по погрузившемуся в сумерки лесу длится целую вечность. Паралич с меня постепенно сходит, но руки и ноги так стянуты веревкой, что сделать хоть что-то я все равно не могу.
А между тем седло, к которому меня примотали, потихоньку сползает набок. В спешке разбойник забыл как следует затянуть подпругу, и если в ближайшее время я не придумаю способ освободиться, то окажусь у лошади под брюхом и точно получу копытом по голове.
Извернувшись, пробую приподняться, упираясь руками в скользкий от пота лошадиный бок, и с ужасом замечаю мелькнувший за деревьями большой темный силуэт, мчащийся нам наперерез.
Разбойники? Неужели все-таки нашли и догнали?
Или это какой-то зверь?
Под громкий треск веток существо прорывается ближе, и сердце у меня в груди пропускает пару ударов.
Лардэ!
Налетев, он ловит болтающиеся поводья, обхватывает лошадь за взмыленную шею и всем своим немаленьким весом тянет вниз, останавливает. Несчастное измученное животное пронзительно ржет, хрипит, пытается взвиться на дыбы, но наг держит крепко, гладит, и в конце концов она успокаивается.
- Наконец-то, догнал, - тяжело переводит он срывающееся дыхание и встречается со мной взглядом. - Потерпи еще минутку, ладно? Я перережу веревки, и...
Не договорив, Лардэ вдруг пошатывается и чуть не заваливается вбок.
- Что с тобой? - шепчу, едва шевеля все еще онемевшими губами.
Но он понимает. Пытается изобразить улыбку.
- Ерунда. Устал, пока мчался за вами по лесу. Зато до Эртрана теперь… - закашлявшись, мужчина тяжело опирается на луку седла, медленно выдыхает и перерезает-таки удерживающие меня веревки. Осторожно забирает на руки.
- Ты весь горишь! - замечаю взволнованно, почти обжегшись о его обнаженную грудь.
- Это ничего, - улыбается бледно. - Вот сейчас мы с тобой немного отдохнем, а потом поедем в Эртран. Как раз успеем к рассвету, чтобы ты прошла отборочный тур.
- Лардэ, что случилось? - хмурюсь, видя, как лихорадочно блестят его глаза на осунувшемся, посеревшем лице. - Тебя ранили? Скажи правду, я могу помочь!
Крови не видно, но он же явно не в порядке!
- Я просто устал, свет мой, - повторяет, опускаясь вместе со мной возле дерева. - Бой вышел напряженнее, чем мы думали, пришлось потратить много энергии. Побудь немного со мной. Отдохнем и двинемся в путь.
- Тебе плохо из-за магии, да? - осеняет меня.
Он молчит, не подтверждая, но и не споря. Просто прижимает к себе, часто и неглубоко дышит, уткнувшись носом мне в макушку.
Даже в таком состоянии Лардэ сумел совершить невозможное - отыскал меня в темном лесу, а я… Я снова ничего не могу для него сделать. Осознание собственной ущербности и бессилия горечью оседает на языке.
- Лучше бы ты все-таки вошел в ближний круг Ирли, - выдыхаю, отводя взгляд.
- Ну вот! - смеется тихо. - Неужели я так быстро тебе надоел, душа моя?
- С ней тебе бы не пришлось…
Договорить он попросту не дает - мягко приникает к губам и целует так исступленно, словно в последний раз.
Не хочу думать, что это действительно так.
Пробую остановить его, чтобы предложить воспользоваться сережками в качестве целебного артефакта, но змей и слушать ничего не желает.
Его руки такие горячие - каждое прикосновение, как отметина, как ожог. Губы завоевывают, влекут, очаровывают трепетной страстью. Я не могу не ответить! Понимаю, что сейчас - не время, что нужно позаботиться совсем о другом, но кольца змеиного тела обвивают так крепко, а его взгляд полон такого желания, что мысли рассыпаются искрами.