Но в мерцающих серебром глазах нет ни грамма насмешки или вызова. В них надежда - чуть сумасшедшая, жаркая, искренняя. И я позволяю себе немного расслабиться. Разглядываю едва заметно сияющее в темноте тело мага, касаюсь его нешироких, но сильных плеч, скольжу ладонями по твердой груди.
- Ты ведь ненастоящий, да?
- Это ненадолго, - выдыхает, осторожно положив руки на мои бедра. - Теперь, когда у меня есть ты… и Лардэ, я смогу вернуть себе прежний облик.
- Но ты все чувствуешь? - уточняю, провокационно потеревшись о его грудь своей.
В ответ Дисфаль закусывает губу, рывком вжимаясь в меня членом. Зажмуривается. Не проникая внутрь, рычит, делая несколько коротких сильных толчков, и со стоном запрокидывает голову назад, на клубящуюся черноту, которая заменяет нам всем кровать.
Но не торопит.
- Ты же хочешь, - вкрадчиво раздается рядом со мной искушающий шепот Лардэ. Его руки нежно гладят меня по спине, а губы оставляют на плечах ноющие отметины, заставляя извиваться и вздрагивать. - Давай же, Асия. Ты такая желанная, что я боюсь опозориться, если придется подождать еще хоть минуту. А кое-кто тут и вовсе ждал этого много лет.
Тихо рассмеявшись, встречаюсь взглядом с Дисфалем и неспеша веду ладонью по его напряженному животу. Обхватываю пальцами влажный от нашей смешавшейся смазки член и, не удержавшись, делаю несколько дразнящих движений вверх-вниз. По телу мага проходит судорога. Сильнее сжав мои бедра, он сквозь зубы шипит что-то неразборчивое. Судя по хмыканью Лардэ - ругательство.
Присутствие змея безгранично смущает и одновременно дарит уверенность. Как и готовность Дисфаля уступить мне. Наверное, именно поэтому я и принимаю его как своего мужчину, позволив скользнуть внутрь. От неожиданной чувственности этого слияния стонем мы оба. Я - от пульсирующих внизу жарких вспышек удовольствия, маг - от того, как плотно и тесно соединились наши тела.
- Ну же… - прошу хрипло, качнув бедрами.
Но вместо того, чтобы начать двигаться, Дисфаль только притягивает к себе и глубоко, захватнически целует.
А на поясницу ложится вторая пара мужских рук.
Замерев на вдохе, ловлю мимолетно пробежавшую по телу теплую волну магии. Жаркие поцелуи спускаются по позвоночнику от лопаток до самой поясницы, а затем наг разводит в стороны мои ягодицы, проведя языком прямо между ними.
- Лардэ!.. - выдыхаю чуть испуганно и безмерно смущенно.
Ощущения от его ласк настолько за гранью привычного, что я даже не могу понять, нравится ли мне, хочу ли я продолжения.
- Прогонишь его? - иронично, но прерывистым от возбуждения голосом шепчет Дисфаль. На змея он даже не смотрит, полностью сосредоточившись на мне, моем лице и реакции на их общие ласки. - Расслабься, Ася. Не думай.
Его поцелуй такой самозабвенный, что невольно закрываются глаза, а буквально закаменевшее тело обмякает. Прохладные ладони легко оглаживают бока, бедра, мягко сминают грудь.
А горячие губы и шелковый раздвоенный язык тем временем сменяют скользкие от смазки пальцы. Кружат, надавливают, осторожно проникая внутрь. Это длится и длится, заставляя окончательно утонуть в ощущениях, забыть о стыде и запретах.
Я сама подаюсь к Лардэ бедрами. Закусываю губы, чувствуя как шелковистая головка члена плавно скользит внутрь, легко преодолевая сопротивление мышц. Ладони нага успокаивающе-бережно гладят ягодицы, а теплые губы нежно касаются шеи.
Рвано выдыхаю, пытаясь расслабиться, но сердце заходится сумасшедшим стуком, а голова кружится. Низ живота горит и пульсирует так, что Дисфаль шумно втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы, нетерпеливо изгибается, жадно глядя в мои глаза. Тело горит. Отчетливо чувствуя внутри себя обоих мужчин, я дрожу от возбуждения, от потребности сделать что-нибудь с этим нарастающим давлением, и когда Лардэ, наконец, прижимается гладким змеиным хвостом к моим бедрам, не могу сдержать стон.
Едва дождавшись этого, Дисфаль срывается, сразу начав вбиваться резко и сильно, а наг, наоборот, неспешно покачивается, поймав ритм и придерживая меня за поясницу. Остатки того, что я считала своим смущением и скромностью, с оглушающим звоном разлетаются в дребезги. Ощущений так много, что мысли путаются. Мои стоны и вскрики, кажется, слышны на весь лес.
Мы занимаемся любовью до тех пор, пока небо не начинает сереть. Откровенная страсть перемежается с тихой нежностью, от которой пронзительно щемит в груди. Но усталость все же дает о себе знать. На смену внутреннему огню приходит приятная, умиротворяющая сытость, и я даже не помню, как отключаюсь.