Юки хотела позвать его, потянуть, помочь подняться, но вместо этого просто сидела и смотрела в незрячие глаза. Страх дёргал за плечи, звал подниматься и бежать отсюда, но она продолжала растерянно сидеть, ожидая, что вот-вот что-то изменится, перестанет быть застывшим пугающим кадром старого диафильма.
Внезапно ухо уловило голоса. Пока ещё далёкие, они приближались. Кто-то кричал:
– Надо проверить хвостовые вагоны. Вдруг там ещё остались живые.
От звука этого голоса у Юки защекотало в затылке, и она почувствовала, как волосы встают дыбом. Бежать! Как можно дальше бежать от этого голоса!
Вскочила, пошарила руками, отыскивая рюкзак, и, закинув его за плечи, подпрыгнула, цепляясь руками за проем двери, вылезла в коридор. Быстрый взгляд через разбитое окно – кругом темно и пусто. Но то тут, то там мелькают огни фонарей, толпа людей суетится где-то слева, ближе к началу поезда, и несколько тёмных силуэтов быстро идут в сторону Юки. Она локтём смахнула осколки и вылезла из вагона, ползком перебралась на другую сторону путей и прыгнула вниз, а затем кинулась бежать. Почему бы не бежать к людям, которые могут помочь, она не знала. В этот момент все чувства подстёгивали её сильнее и сильнее, заставляя бежать как можно дальше от неподвижного беловолосого тёзки, от искорёженного тела железной змеи и как можно дольше от человека со странным живым голосом.
***
Казалось, она шла всю ночь. Ноги заплетались. Юки брела через какие-то поля, несколько раз падала, один раз скатилась в неглубокий овраг. Очень хотелось пить.
Когда она пересекла возникшую на пути небольшую рощу, показался огонёк. Слабый, еле мерцающий в ночной мгле, но девушка воспрянула духом и, удерживая взглядом эту крохотную светящуюся точку надежды, быстрее зашагала вперёд. Вскоре она вышла к небольшому строению, единственное окошко на первом этаже светилось привычным холодным светом магического фонаря. Юки обошла дом и, поднявшись по широким ступеням, вошла внутрь.
Небольшая пустая, если не считать нескольких лавок вдоль стен, комната была заполнена людьми. Они сидели, лежали, закрыв глаза, или тихонько переговариваясь между собой. Кому не хватило места на лавке, те сидели на своих сумках или прямо на полу.
Юки подошла к маленькому окошку в стене с кривой надписью «касса».
– Скажите...
– Паробус до Ильменбрука отходит через два часа. Взрослым семь с полтиной, по студбилету за треть цены.
Юки растерянно смотрела в деревянную решётку.
– У меня нет денег, и я только еду учиться. У меня направление...
– Вам разве не оплатили билет? – поинтересовалась касса.
– Я ехала на поезде, а он... – при воспоминании о том, что случилось, Юки затрясло, и она вдруг перешла на шёпот: – Он разбился.
– Чего только не насочиняют, лишь бы не платить за проезд! – хмыкнула касса и сердито отрезала: – Нет денег – иди пешком.
Юки отошла от окошка, высмотрела свободное местечко у стены и кинула рюкзак на пол, устало опустившись сверху. Да уж... Хотела приключений? Подставляй ладони, сейчас отсыпят полной горстью! Она прислонилась к стене и закрыла глаза. А как уютно было бы сейчас спать в своей постели под тёплым школьным одеялом... И утром проснуться от того, что Милли напевает своим писклявым голоском про кошечку, которая погналась за клубком... И снова тягучие однообразные школьные дни, да редкие вылазки в трущобы... И она бы только краем уха услышала о том, что где-то сошёл с рельс поезд, и даже никогда бы не узнала, что неё есть тёзка, который... которого у неё больше нет. И Юки, не выдержав, шморгнула носом.