Что-то мокрое и холодное ткнулось в нос, начало тереть щёки... Юки сердито отпихнула от себя чужие руки, но они не унимались. Её наклонили, как малого ребёнка, потом завернули во что-то большое и мягкое и вновь прислонили к стене.
– Так теплее будет, – сказал кто-то.
Голова гудела, сердце продолжало биться в каком-то новом бешеном ритме. Стало очень жарко. Потом по спине пробежал озноб, словно кто-то сунул за шиворот ледышку, и она скатилась, тая от прикосновения к горячей коже. Затошнило, из носа снова хлынула кровь, перед глазами роилось облако мелких мошек. Откуда они здесь взялись?
– Ей бы в лазарет, – неуверенно произнёс кто-то.
– Справится. С тобой похуже было.
– Но она же... девчонка.
Юки заморгала глазами, пытаясь прогнать мешающую что-либо разглядеть мошкару, но стало только хуже, а голова ещё больше закружилась.
– Я умираю? – спросила она, когда кто-то подхватил её, не давая совсем сползти на пол.
– Почти.
***
Как она и предполагала, стоило преодолеть половину подземного пути, как нора резко сузилась. Юки бессильно скребла ногтями рыхлую землю, но не могла продвинуться дальше ни на йоту. Она дёрнулась, но темница держала крепко. Запах сырой земли забился в ноздри, мешая дышать... Отчаяние захватило с головой. Сразу вспомнилось тесное багажное отделение... И Юки, больше не в силах держаться, тихонько заскулила.
Что-то коснулось ноги. Где-то на краешке сознания мелькнула мысль о том, что Сорвел, видимо, ползёт следом, но тут лодыжку царапнуло что-то острое.
– Отсо, живей! – глухой голос инструктора прогудел словно далёкий паровозный гудок. – Росомаха вернулась!
Повторная шутка никогда не бывает столь же удачной, как первая, но в голосе Сорвела слышался... страх? Юки, окончательно потеряв голову, рванулась изо всех сил, упираясь ногами во что-то мягкое. Высвободила руки, ухватилась за сухую траву, скрывавшую выход – и вылезла наружу. Сзади раздавались шум, визг, рычание, потом всё стихло.
Девушка отползла в сторону и позвала:
– Инструктор Сорвел! Сэр!
Тут трава раздвинулась, и из норы полезло что-то большое, чёрное, мохнатое...
Как она вскочила на ноги, как мчалась по лесу, не разбирая дороги – ничего этого Юки не помнила. Очнулась, когда впереди возникли знакомые серые стены, и высокая трава сменилась потрескавшимися плитами замкового двора. Сердце барабанило в груди, как сумасшедший механический барабанщик. Голова закружилась, земля внезапно поплыла в сторону и больно ударила сбоку, под носом защекотало. Юки провела рукой по лицу и поднесла к глазам – красное. Но зато этот кошмарный кросс, наконец-то, закончился.
А Сорвел, выбравшись из тёмного лаза, встряхнулся, скидывая тонкую сеть иллюзии и, подняв голову, принюхался: острый след петлял между деревьями и исчезал в той стороне, откуда тянуло дымом и вкусным запахом тушёной печёнки. Инструктор облизнулся. Мясник старается! Ужин обещает быть роскошным. Но сначала надо найти ещё кое-кого.
Он спустился с холма и, время от времени старательно принюхиваясь, направился в противоположную замку сторону.
***
Сколько она просидела у двери в ванную, завёрнутая в одеяло, Юки не знала. Казалось, прошло не больше часа, но когда она всё-таки нашла в себе силы встать, за окном были мутные серые сумерки, а над столом, вцепившись лапками в оконный карниз, расправлял крылья механический светляк.
Скинув одеяло, девушка ушла в ванную и встала под душ, пытаясь смыть наваждение последних дней. А потом прошлёпала по мокрому полу к умывальнику, протёрла ладонью тусклое маленькое зеркальце на стене и долго рассматривала своё отражение. М-да. Она и раньше не была красавицей, а теперь так и вовсе. Видимо, шрамы украшают только мужчин.
Юки вздохнула. Нет, не о такой жизни она мечтала. Если это и есть те самые приключения, пусть их забирают другие, не жалко. Когда она вышла, соседи уже вернулись с ужина. На столе, рядом с двумя посиневшими картофелинами лежала пара ломтей хлеба, намазанных чем-то тёмным и очень вкусно пахнущим.
– Твоя доля, – кивнул на стол Дин, уже успевший нацепить свои нелепые очки.
Он сидел у самого окна и снова копался в своих железках. Рэмио стоял рядом, прислонясь к комоду, и делал вид, что его очень интересует то, чем занимается приятель.
Девушка присела к столу. Её ещё немного подташнивало, поэтому есть не очень хотелось. Задумчиво тронула тёмную массу, покрывавшую хлеб, сунула палец в рот... Вкус знакомый, но что это такое, она не смогла определить – сильно мешала тошнота. Сложила руки на коленях, немного помолчала, разглядывая пол. Когда-нибудь она будет вспоминать всё, случившееся с ней, со смехом. И, быть может даже, они пересекутся в городе с Дином или ещё кем-то из мальчишек...