Профессор этологии скрипнул зубами, глядя на то, как корчатся на опасном скате тёмные фигурки с алыми полосками на рукавах, но вмешаться при всех не мог – главное правило, им же самим написанное большими буквами на доске в столовой, гласило:
«Во время военных действий запрещено использовать боевую магию, оружие и другие методы физического насилия над противником».
Тем временем ещё несколько мальчишек достигли «алой башни». «Синие» теснили бойцов с красными лентами, но те вжимались в скат, не отступали и лишь с тревогой поглядывали вниз. Главнокомандующий взмахнул рукой, давая сигнал к отступлению: пришлось сдаться, поскольку численный перевес был не на их стороне, а сопротивление на большой высоте могло закончиться плачевно.
Участники спускались с крыши: «красные» понуро строились, в ожидании выволочки, «синие» ликовали и обнимались, плевав на дисциплину, когда из-за угла здания показался преподаватель алхимии Марфуддин, которого даже учителя за глаза называли Серым Крысом. Он шёл спокойно, будто возвращался с прогулки, но пальцы рук чуть подрагивали, как бывает после долгого удержания сильной иллюзии.
– Нечестно играете, – прошипел этолог, когда улыбающийся Ребане помахал у него перед носом красным знаменем.
– А ты докажи...
В глазах «синего» горело превосходство, и колокольчики в косе насмешливо позвякивали, когда он, развернувшись на каблуках, гордо прошествовал через весь двор, неся в высоко поднятой руке флаг противника.
***
Столовая гудела. Неожиданный поворот вывел команду «синих» вперёд, и мальчишки совсем ошалели: в очереди за едой то тут, то там случались стычки, за столами бранились, а кому-то подставили подножку – и порция мясного рагу вместо того, чтобы быть съеденной, шлёпнулась на пол, растёкаясь неряшливой скользкой лужицей.
Юки, которой случилось стоять на раздаче, даже пригрозила, что тем, кто особенно петушится, будет накладывать порции без мяса. И всё же, когда перед ней вырос Чирос, с вызывающе красной повязкой на голове, девушка не сдержалась:
– У нас в Келлос-Паурусе красные ленточки повязывали на рога особо драчливым баранам, чтобы знать, кого зарезать в первую очередь.
Она ляпнула на тарелку порцию рагу, протянула Чиросу и насмешливо проблеяла:
– Смотри не обля-а-а-пайся.
Ответ мальчишки потонул в хохоте «синих», а Юки, ободрённая внезапной поддержкой, добавила:
– Красноголовым не победить, потому что бараны хороши только в мясном рагу.
Что тут началось! Чирос и ещё несколько «красных» попытались перелезть через раздаточную полосу, чтобы добраться до Юки и «утопить эту соплю в кастрюле». Команда «синих» кинулась защищать своего. И только вмешательство Мастера Мясника смогло остановить начавшуюся драку.
***
Осенью темнеет быстро, а на освещение в Рэйвенкаст не тратились. Лишь луна, как фонарь, забытый старым служкой, повисла на шпиле центральной башни. Юки с Вейзелом, закончив мыть нескончаемую стопку тарелок, возвращались в спальное крыло. Мальчишка слегка прихрамывал на одну ногу – неудачно спрыгнул с баррикады пару дней назад, но отлёживаться в лазарете отказался.
– Ещё болит? – участливо поинтересовалась Юки.
– Ерундень! – отмахнулся Вейзел. – Вот после забега крутило! Чуть не сдох!
– Меня тоже, – призналась Юки.
– У нас в комнате почти все валялись дохляком, кроме Амрела да ещё пары человек из второй группы. – Вейзел даже остановился, не дойдя пары шагов до открытой двери. – Странно это как-то. В Старшей школе мы тоже, бывало, бегали кросс и эстафету. Ну, устанешь, ну ноги болят. Но чтоб аж колотун разобрал и перед глазами всё кружилось – такого не припомню.
– А может, нам тут чего подсыпают в еду? – предположила Юки, вспомнив, как в одном из романов Милли, принцессе добавляли в утренний чай каплю яда, чтобы привыкла и не умерла, если её вдруг отравят злодеи.
Она высказала свою догадку Вейзелу, но тот воспринял её скептически:
– Это ж сколько яда надо, чтобы перетравить столько народа!
– Да не травить, а наоборот... – снова попыталась объяснить Юки, но мальчишка, не слушая, уже шагнул в тёмный дверной проём спального корпуса...
Короткий вскрик, шум возни... Юки бросилась на помощь!
Но едва она переступила порог, на голову опустился плотный мешок, что-то ударило под коленки, сбивая с ног, и со всех сторон посыпались удары. Отбиваться, когда ты уже упал, бесполезно. И она, помня уроки из далёкого приютского детства, свернулась ежом, прикрывая локтями и коленками голову и живот.