– … тебя даже не заботит, получила ли я оргазм! – закончила Олеся.
– Что правда, то правда, – согласился он и отвернулся, чувствуя затылком ее гневный сверлящий взгляд.
Машин на парковке было предостаточно, причем парковали их как водители, так и пидарасы, занимающие два места, пешеходные дорожки и просто диагональщики. Антон был гибким и подвижным, чемодан – нет, поэтому некоторые машины приобретали характерные потертости. Наконец слалом вывел Антона Сергеевича к парадному входу. За ним, выдерживая соответствующее расстояние, шла надувшая губы Олеся. Причем не сейчас от обиды, а в прошлом году за двести тысяч.
Холл гудел, но гудел вяло. Народу было предостаточно, но все передвигались чинно, хоть и плотно. Что-то в этом насторожило Антона Сергеевича. Он сообразил не сразу, но тем не менее понял – здесь совсем не было детей. Это выглядело в целом естественным, ибо на бал извращенцев детей с собой брать ни к чему, но уж один-два ребенка есть всегда и везде, в любой компании и в любых обстоятельствах. Здесь их не было. Это и хорошо, Олеся не будет намекать, что ей хоть и мало лет, но вроде как и дохуя, и пора бы беременеть.
– Здравствуйте! – мило улыбнулась девушка на ресепшене.
Не успел Антон Сергеевич произнести дежурное «хуявствуйте», как из-за его спины выдвинулась Олеся:
– Мы на бал. Милославские Жорж и Алессия.
«Хуессия» – опять промолчал Антон.
– Вот вы какие, Милославские! – Всплеснула руками девушка. – А мне любопытно было на вас посмотреть, когда я изучала бронирования.
«Зачем ей на нас смотреть?» – опять спросил себя Антон. А вслух произнес:
– Да, мы такие. Особенно я такой. – И подмигнул девушке пока Олеся копалась в поисках паспорта, в котором была совсем другая фамилия.
Девушка покорно приняла подмигивание, а в ответ показала большой палец. Причем не просто показала, а засунула его в рот и ткнула во внутреннюю сторону щеки.
Этот отель начинал нравиться Антону.
***
Виктор Андреевич проспал. Он вскочил на кровати, рывком сел и шальным взглядом начал рекогносцировку.
Реальность входила в него фактами. Никуда он не проспал, ничего ему не угрожает, никакой он не победитель по жизни.
Хотя номер был богатым, и все эти вензеля окончательно вернули его в себя. Виктор хотел быстро одеться, но вспомнил что перед сном даже ботинок не снял, и еще раз похвалил себя за предусмотрительность.
Спал он не сказать, чтоб дохуя, но никак не меньше десяти часов. По крайней мере со световым днем он сегодня разминулся.
«Не посрать ли в раковину?» – промелькнула шальная мысль. Но сделала это столь стремительно, что Витя за ней не успел. Да и срать не хотелось, потому что сегодня он ничего не ел. В отличие от вчера. Ему вдруг стало интересно – хозяин обосранных им накануне санок – он мальчик или девочка?
Виктор Андреевич понимал, что тратит драгоценное время не на то, но никак не мог остановиться. Нихуя не делать и проебывать жизнь было прекрасно.
Высморкавшись в подушку, он выглянул из номера. В коридоре никого, а значит, можно не рассчитываться с портье. Откуда-то доносились звуки приятной музыки и голоса. Много голосов. Витя понимал, что ставить целью нужно «съебаться», а это подразумевает держаться подальше от кого бы то ни было, и пошел в обратную сторону.
Из-за угла вынырнул портье. Эта сволочь была в приподнятом настроении.
– Месье уже проснулся? – поинтересовался тот.
– Нет блядь! – буркнул Витя и хотел идти дальше, не вступая в дальнейшие дебаты.
– Вам в другую сторону, – скромно добавил портье.
– Сам разберусь! – парировал Витя.
– Но там мясной цех! – все так же улыбался портье. Он был за спиной Виктора, но тот готов был поклясться, что эта рыжая морда улыбается.
– Ладно, – развернулся Витя, – допустим, в мясном мне и вправду делать нечего. А где у вас рыбный?
Портье на мгновение задумался.
– Месье шутит! – наконец догадался он.
– Месье шутит, – согласился Витя, – но если вы сейчас не сопроводите меня к выходу из отеля и к моему автомобилю, то месье перестанет шутить и начнет бить ебала.
– Вообще-то у нас сегодня праздник. Банкет, фуршет, бал-маскарад и прочие непотребства, – пожал плечами портье, – и вы приглашены.
– Схуяли такие почести? – удивился Виктор Андреевич. В последний раз он наряжался в костюм лет пять назад, когда почти месяц встречался с профдеформированной воспитательницей детского сада, которая вынуждала его наряжаться в реквизит, в противном случае не допуская до интима. Он побывал Д,Артаньяном, роботом, зайчиком и черт еще знает кем. Она всегда была Красной шапочкой. И вот эту красную шапку выебало такое количество сказочных и не только персонажей, что хватило бы не на одну сотню поломанных детских психик.