Мне не понравился этот тон. Этельберта рассуждала о возможной разлуке с мужем каким-то легкомысленным образом, отнюдь не женственным, не подходящим к случаю и вовсе не симпатичным! Мне стало досадно. Мне уже было расхотелось уезжать и развлекаться. Если бы не Джордж и Гаррис — я сразу отказался бы от нашего плана. Но отказываться было поздно, и я не знал, как выйти сухим из воды.
— Хорошо, Этельберта, — отвечал я. — Сделаем так, как ты хочешь: ты отдохнешь от меня. Но если это не дерзость со стороны мужа, то я хотел бы узнать, как ты воспользуешься временем нашей разлуки?
— Мы наймем дачу в Фолькстоне и поедем туда с Кэт. Если ты согласен доставить Клер Гаррис удовольствие, то уговори Гарриса поехать с тобой, а она присоединится к нам. Нам бывало очень весело вместе — прежде, когда вас, мужчин, еще не было на нашем горизонте, — и мы с удовольствием тряхнули бы стариной! Как ты думаешь, — продолжала Этельберта, — удастся ли тебе уговорить Гарриса?
Я сказал, что попробую.
— Вот милый! — отвечала Этельберта. — Постарайся! Можете уговорить и Джорджа отправиться с вами.
Я заметил, что от Джорджа мало проку, так как он — холостяк, и некому будет воспользоваться его отсутствием. Но женщины, увы, невосприимчивы к юмору. Этельберта в ответ просто заметила, что не пригласить его было бы невежливо. Я обещал ей сделать это.
Я встретил Гарриса в клубе в четыре часа и спросил, как дела.
— О, отлично, — отвечал он. — Уехать вовсе не трудно. — Но в его тоне слышалось сомнение, и я потребовал объяснений.
— Она была нежна, как голубка, — продолжал он уныло, — и сказала, что Джордж очень своевременно предложил эту поездку, которая принесет много пользы моему здоровью.
— Ну, так что ж тут дурного?
— В этом нет ничего дурного, но она заговорила и о Других вещах.
— А! Понимаю.
— Ты ведь знаешь ее давнюю мечту о ванной комнате?
— Слыхал. Она и Этельберту подговаривала.
— Ну так вот: я обязан был немедленно согласиться на устройство ванной. Не мог, же я отказать, когда она меня так мило отпустила. Это обойдется мне в сто фунтов, если не больше.
— Так много?
— Еще бы! По одной смете шестьдесят.
Мне стало его жаль.
— А затем еще эта плита в кухне, — продолжал Гаррис. — Считается, что все несчастья в доме за последние два года происходили из-за этой плиты.
— Я знаю, с кухонными печами всегда история. У нас на каждой квартире, со времени свадьбы, дело с ними идет все хуже и хуже. А нынешняя наша плита отличается просто редким ехидством: каждый раз, когда приходят гости, она устраивает забастовку.
— Зато у нас теперь будет отличная плита, — без всякого воодушевления в голосе заметил Гаррис. — Клара решила сэкономить на том, чтобы сделать обе работы одновременно. Мне думается, если женщина захочет купить бриллиантовую тиару, то она будет убеждена, что избегает расходов на шляпку.
— А сколько будет стоить плита? — спросил я. Меня этот вопрос заинтересовал.
— Не знаю. Вероятно, еще двадцать фунтов. И затем рояль. Ты мог когда-нибудь отличить звук одного рояля от другого?
— Одни будто бы погромче, — отвечал я, — но к этой разнице легко привыкнуть.
— В нашем рояле, оказывается, совсем плохи дисканты. Кстати, ты понимаешь, что это значит?
— Это, кажется, такие пискливые ноты, — объяснил я. — Многие пьесы ими кончаются.
— Ну так вот: говорят, что на нашем рояле мало дискантов, надо больше! Я должен купить новый рояль, а этот поставить в детскую.
— А еще что? — спросил я.
— Больше, кажется, она ничего не смогла придумать.
— Когда вернешься домой, то увидишь, что уже придумала.
— Что такое?
— Дачу в Фолькстоне.
— Зачем ей дача в Фолькстоне?
— Чтобы провести там лето.
— Нет, она поедет с детьми к своим родным в Уэльс, нас приглашали.
— Может быть, она и поедет в Уэльс, но до Уэльса или после Уэльса она поедет еще в Фолькстон. Может быть, я ошибаюсь — и был бы очень рад за тебя, — но предчувствую, что говорю верно.
— Наша поездка обойдется в кругленькую сумму, — заметил Гаррис.
— Джордж преглупо выдумал.
— Да, не надо нам было его слушаться.
— Он всегда все портит.
— Ужасно глуп.
В эту секунду мы услышали голос Джорджа в прихожей: он спрашивал, нет ли писем.
— Лучше ему ничего не говорить, — предложил я, — уже слишком поздно.
— Конечно. Мне все равно пришлось бы теперь покупать рояль и устраивать ванную.