– Так будем же действовать быстро! – воскликнул Цзинь Вэй. – В ночь на пятнадцатое число первого месяца в честь праздника Юань-сяо[15] в городе зажгут фонари. В эту ночь вы, Гэн Цзи и Вэй Хуан, вместе со своими слугами отправитесь к лагерю Ван Би и, как только увидите там огни, ворветесь туда с двух сторон. Вы должны убить Ван Би и потом следом за мной идти во дворец. Сын неба взойдет на башню Пяти фениксов и перед лицом чиновников отдаст приказ покарать злодея.
А вы, Цзи Мо, и ваш брат Цзи My, – продолжал Цзинь Вэй, – ворветесь в город и зажжете огонь, который послужит нам сигналом. Мы призовем народ уничтожить власть государственного злодея и остановить его войско, если оно попытается нам помешать.
В столице водворится спокойствие, и мы двинем войска в Ецзюнь, чтобы там захватить Цао Цао. В то же время мы пошлем гонца за Лю Бэем. Выступайте сегодня же в час второй стражи, но смотрите не попадитесь, как Дун Чэн.
Обратившись к нему, все они принесли клятву и в знак союза смазали жертвенной кровью уголки рта; затем разошлись по домам, чтобы подготовиться к выступлению в точно назначенный срок.
Гэн Цзи и Вэй Хуан вооружили несколько сот своих дворовых людей. Цзи Мо и его брату удалось собрать отряд в триста человек. Они только ждали сигнала.
Когда все было готово, Цзинь Вэй пришел в лагерь к Ван Би и завел с ним такой разговор:
– Сейчас во всей стране воцарился покой и порядок. Могущество Вэйского вана распространилось на всю Поднебесную. И нам надлежит в день праздника Юань-сяо зажечь в столице факелы, чтобы отпраздновать наступившее в государстве великое благоденствие.
Ван Би согласился с этим и приказал жителям Сюйчана зажечь разноцветные праздничные фонари.
Наступила ночь на пятнадцатое число первого месяца. В чистом небе ярко сияли звезды и луна. На улицах и площадях города горели цветные огни фонарей. Всюду было тихо и спокойно, жители гуляли по улицам, и стража не разгоняла их, как это обычно делалось в вечерние часы. Ван Би и другие военачальники императорской охраны пировали у себя в лагере.
Прошло время второй стражи. Вдруг в лагере поднялись крики, и Ван Би доложили, что за лагерем вспыхнул огонь. Ван Би выскочил из шатра и увидел бушующее пламя. Услышав потрясающие небо крики, он решил, что в лагере измена. Вскочив на коня, Ван Би бросился к южным воротам и тут столкнулся с Гэн Цзи, который выстрелил в него из лука. Стрела вонзилась Ван Би в плечо. Он едва удержался в седле и помчался к западным воротам. Воины преследовали его по пятам. Ван Би пришлось бросить коня и пешком пробираться к Цзинь Вэю.
В доме находились одни женщины. Они услышали стук в ворота и решили, что вернулся Цзинь Вэй.
– Ну что, убили вы этого Ван Би? – спросила из-за ворот его жена.
Перепуганный Ван Би, узнав, что Цзинь Вэй тоже участвует в перевороте, побежал к Цао Сю и рассказал, что Цзинь Вэй заодно с Гэн Цзи.
Цао Сю, схватив оружие, вскочил на коня и во главе отряда в тысячу воинов бросился в бой.
В городе начался пожар. Загорелась башня Пяти фениксов; император укрылся во внутренних покоях дворца.
Сторонники Цао Цао не на жизнь, а на смерть отстаивали ворота дворца. До них доносились крики: «Смерть Цао Цао! Поддержим Ханьскую династию!»
Тем временем Сяхоу Дунь, по приказу Цао Цао охранявший столицу, во главе тридцати тысяч воинов стоял лагерем в пяти ли от города. В эту ночь он увидел зарево над Сюйчаном и тотчас окружил столицу; один отряд вошел в город помочь сторонникам Цао Цао.
Цао Сю бился до рассвета. Помощь Гэн Цзи и Вэй Хуану не приходила. Кто-то сказал им, что Цзинь Вэй и братья Цзи убиты, и тогда они решили бежать из города. Но у городских ворот они столкнулись с воинами Сяхоу Дуня и были взяты в плен. Воины их были перебиты.
Сяхоу Дунь, вступив в Сюйчан, приказал тушить пожар и взять под стражу семьи тех, кто возглавлял переворот. К Цао Цао был послан гонец с донесением о случившемся. Вэйский ван приказал казнить Гэн Цзи и Вэй Хуана с семьями на базарной площади, а чиновников, находившихся в Сюйчане, переправить к нему в Ецзюнь.
Сяхоу Дунь доставил Гэн Цзи и Вэй Хуана к месту казни.
Гэн Цзи неумолчно проклинал Цао Цао.
– Я жалею, что мне не удалось расправиться с ним при жизни! – кричал он. – Но и после смерти я не оставлю его в покое! Я превращусь в злого духа и буду терзать его, преступника!
Палач ткнул мечом ему в рот, на землю хлынула кровь, но Гэн Цзи не умолкал до последнего дыхания.
А Вэй Хуан, опустив голову, так заскрежетал зубами, что они раскрошились. И, умирая, он восклицал: