Буквально чувствовала холод в ногах. Он отнимал мои силы, карабкался все выше и выше, заполняя тело тяжестью, словно опутывая меня сетью, опуская все ниже на дно. И этот холод поднимался дальше – он поглощал тепло пальцев и ладоней, охватывал колючим морозом локти, плечи и в конце концов дошел до самой шеи. Это стало невыносимо больно и привело меня к судорогам – меня вдруг крепко тряхнуло, словно электрошоком в реанимации... Но когда я открыла глаза, то не увидела врачей. Вокруг меня были серость и холод. А речная вода уже поднялась до подбородка...
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! – закричала я истерично.
Но мой крик уже никто не слышал.
Я очнулась и поняла, что уже по шею в воде. Холодной, темной и пугающей своим напором – она погружала меня во тьму с бешеной скоростью. Машина стремительно шла ко дну и уже через пару минут должна была заполниться и уйти на глубину. Но под потолком еще было пустое пространство – все еще погребенный речкой воздух, который для меня означал плюс пару-тройку спасительных вдохов. Но я была пристегнута ремнем к сиденью, а вода уже поднялась до рта. Совсем немного – и под воду уйдет нос, я просто не смогу дышать.
– Черт! – кричала я и дергала заевший замок ремня. – Почему ты не открываешься, почему?! А-А-А-А-А!!!
Это было последнее, что я крикнула, прежде чем вода поднялась слишком высоко, окутав почти все лицо пронзительным холодом. Нет! Ну неужели я не смогу освободиться?! Давай же! Ну!
Наконец-то убедившись, что пряжка не поддастся, я нырнула под воду и сумела выскользнуть из-под мокрого ремня, не открывая сам замок.
– А-А-А! – заорала я, когда смогла все же вынырнуть и оказаться под потолком. – Твою мать! Надо открыть дверь... Дверь... Ну... ну-у… же...
Я толкала пассажирскую дверь, но она не открывалась из-за давления воды снаружи. Река будто запрещала мне покинуть ловушку и подпирала выход весом своего необъятного тела.
– Открывайся, сволочь! Нет! Черт! Ну же!
Но дверь заклинило. Та же история была со стеклом – оно словно прилипло к раме и не опускалось. Выходило так, что я оказалась запечатана в гробу: в машине было всего две двери, но одна не открывалась, а вторая и вовсе была искарежена, как неумело вбитый гвоздь – ни открыть, ни выломать ногой, ни вылезти сквозь узкое окно.
Мои пальцы судорожно дергали ручку, но дверь все никак не поддавалась. А вода тем временем прибывала. И спустя минуту машина стала крениться и опустилась носом вниз, как поплавок. Почти весь салон заполнило водой, а совсем крохотный воздушный мешок оставался только вверху – лишь под задним стеклом. Только там я могла еще дышать и впитывать последние секунды.
– Надо выбить стекло! – кричала я на саму себя и искала под водой что-то тяжелое и твердое. – Давай же! Нужно что-то найти! Черт...
Я стояла одной ногой на подголовнике и пыталась балансировать, чтобы не упасть и не провалиться в мутную пучину.
– Телефон! – озарило меня вдруг. – Кирпич... телефон... где он? Он был где-то… где-то здесь. Им можно разбить стекло... Где же он? Телефон, твою мать! Куда он подевался?!
Ощупав карманы, я осознала, что телефон, подаренный Максом, исчез. Он лежал в кармане, но куда-то выпал. Мне оставалось надеяться лишь на то, что потерялся он уже здесь – в этой машине. Иначе я нырну на его поиски и больше не вынырну...
Вдохнув побольше воздуха, я нырнула и стала щупать все вокруг. Глаза были прищурены от боли, я почти ничего не видела. И тут вдруг случилось чудо – глубоко под водой, под педалью тормоза, лежал телефон. Он был крепким, увесистым, надежным, практически неубиваемым – сейчас таких уже не делают. Но я бы никогда его не нашла, если бы он в тот момент не зазвонил. Кирпич обдал салон зеленым свечением экрана и стал отчаянно звонить.
Я понимала, что это мой шанс. Понимала, что если дотянусь до трубки, то смогу ответить на звонок. Но для этого нужен был воздух. Мне оставалось только молиться, чтобы под стеклом еще осталось хоть немного пространства. Хотя бы небольшой пузырь, в который я смогу прокричать пару важных слов...