Скоро огонь исчез, и мы замолчали.
— Что с леди Мартом? — спросила я, ища повод задержаться.
— Она не выдержала потрясения. Много лет переживала за дочь, а когда увидела, как рушится ее дом, попала в плен… лекари делают все, что могут.
Известие не принесло эмоций. Мы снова замолчали, говорить было не о чем. Я узнала все, что мог рассказать лорд Мартом, оставалось только напряжение между нами.
— Лорд Мартом… — было трудно подобрать слова — столько мыслей крутилось в голове. — Я не прошу у вас прощения, оставляю это на ваше усмотрение. Просто хочу, чтобы вы знали: я верна вам, всегда была, хоть и не понимала этого. Я пошла лишь за тем, что считала выше этого — за собственной жизнью.
— Я понимаю.
Лорд Мартом улыбнулся и похлопал себя по колену. Стоило сесть, как он обнял меня и прижался щекой к плечу, так просто и ласково, словно мы были семьей.
— Следует задушить тебя за предательство, — он шептал, и слова казались отражением мыслей, — но я не могу.
— Почему?
Лорд Мартом поцеловал мое плечо и застыл. По сжатым губам было видно, что ему трудно выдавить из себя заветные слова.
— Потому что ты нужна мне, — шепнул он в самые губы и поцеловал так нежно, что перехватило дыхание. Это была не страсть, а… любовь? Не знаю, но для счастья хватало и того, что уже было.
Лорда Мартома ждали дела, и мы недолго пробыли вместе. Но это время значило больше, чем все наши объятия. Он обнимал меня ласково, без желания обладать, а просто как близкого.
— Ты нужна мне, нужна, — шептал он, водя губами по шее.
— И вы мне.
***
От лорда Мартома я пошла к Вайлиру. Он сыграл большую роль в моей жизни и хотелось выразить сочувствие, просто чтобы поставить точку. Дверь открыл веснушчатый слуга и сказал, что господин никого не желает видеть. Я уже настроилась решить все вопросы, поэтому нагло протиснулась мимо и вошла в комнату. Внутри все было до боли знакомым: кровать, гора подушек и меха, под которыми угадывался силуэт. Светлые волосы лежали на плечах, но те были по-мужски широкими, с рельефными мышцами. Это был Вайлир, тот самый, что так пугал. Теперь он без сил откинулся на подушки, а глаза… боги, они были белыми. Мертвые глаза в теле живого человека.
В груди потяжелело, и забылись все обиды. Я присела на кровать, а Вайлир сжимал челюсти и ждал, когда это закончится.
— Мне жаль, что так вышло, — сказала я и взяла его за руку.
Он мучительно нахмурился, собрал все силы и стряхнул мою руку. Такое слабое движение… не верилось, что этот человек мог сражаться.
— Не стоит, — буркнул он, — брак со мной обезопасит тебя, и у тебя есть отец.
— Почему ты ненавидишь меня?
Вайлир повернулся и на миг показалось, что его глаза видят.
— Я не ненавижу тебя, но и любить не могу, уж прости.
Он отвернулся, показывая, что разговор окончен. Вайлир всегда был символом плена: грозный, наглый захватчик, я его ненавидела. Но в наших сердцах горел огонь, мы жаждали перемен, страдали из-за родителей, метались… Возможно, мы могли стать друзьями в той, прошлой жизни, которую не вернуть.
========== ЭПИЛОГ ==========
Лошадь несла меня к озеру, где покачивалась галера. Над головой нависало серое небо, иногда роняя холодные капли; погода располагала к раздумьям у камина и было трудно настроиться на путешествие. Все казалось иллюзорным, особенно тяжесть перстней и сережек, от которой я отвыкла. Меховой воротник накидки покалывал лицо, словно надеясь разбудить.
Лорд Мартом ехал рядом и повторял:
— Подними голову. Теперь ты леди и должна показать это. Если будешь бояться, это почувствуют.
Я вытянулась и расправила плечи. Все-таки тяжесть накидки была приятной: пленница не могла позволить себе такую. Но волнение уговаривало сжаться.
— Это безумие, — снова сказала я, надеясь на поддержку. Лорд Мартом каждый раз давал ее, улыбаясь и окидывая меня любовным взглядом:
— Королями становятся и младенцы, у них есть советники, будет и у тебя. Они займутся делами первое время, но, — он посмотрел серьезно, — они захотят власть себе. Ты не должна этого позволять, следи за ними и напиши, если что-то заподозришь, я помогу.
До сих пор не верилось, что арданир принял такое решение. Все оставили, как есть: Вайлир затеял мятеж и был наказан богами, а лорд Мартом ничего не знал. Но это не устроило лордов Озерного края, которые заявили, что у Вайлира есть права на Лакр. Боясь потрясений, арданир сделал Вайлира лордом бывших земель моего отца, из-за проклятья его интересы будет представлять супруга — я.
Действительно безумие: мне ехать в Лакр, мне править?! Лорд Мартом убеждал в обратном:
— Ты моя, и я не оставлю тебя, — шептал он по ночам, прижимая меня к себе и осыпая поцелуями, — одна весточка — и я примчусь к тебе на помощь.
Я стану леди, буду жить в своем замке, никого не боясь и не скрываясь. От такой мысли радость буквально загоралась внутри. Было видно, что лорд Мартом отпускал меня с тяжелым сердцем. Иногда, когда мы завтракали в его спальне или беседовали вечерами у камина, его взгляд становился задумчивым.
— Если тебе очень страшно, — как бы невзначай говорил он, — то оставайся, я найду, что сказать арданиру.
Я хотела этого, хотела остаться с ним, но честь была и у военного трофея. Никакие чувства не изменят, что это лорд Мартом принес войну и распоряжался мной, как хотел. Я не прощу себе, если все брошу ради палача. Леди Мартом поправлялась и старательно подпитывала уверенность. Она забрала моих служанок и пыталась подсунуть своих, мне часто приносили скисшее молоко или недоготовленное мясо. Однажды я решила покататься верхом и едва не свернула шею: кто-то подрезал стремена. Лорд Мартом решил бы это, но я не хотела ныть и жаловаться. Хватит, пора взрослеть. Появился шанс не зависеть, не существовать ради мести, появился шанс… жить. И нужно отказаться от этого, чтобы подольше задержаться в постели лорда Мартома? Это глупо. Сердце болело, я искала повод задержаться, но твердо решила уехать.
Мы подъехали к галере. Матросы перекрикивались, слуги таскали по трапу ящики, и суета несколько отрезвила. На палубе мелькнула тонкая фигурка леди Вайлирии. Она приехала раньше и не хотела прощаться, чтобы не бередить рану. Бедняжка никогда не уезжала, а теперь отправлялась в Лакр, чтобы выйти замуж за лорда-хранителя и окончательно примирить их с отцом.
— Помоги ей, — печально сказал лорд Мартом, рассматривая уже пустую палубу, — она слабая.
— Помогу, — заверила я, — обещаю.
Он улыбнулся и благодарно кивнул. Лорд Мартом благодарил; его дочери нужна помощь, которую мне по силам дать. Как сладко чувствовать себя значимой.
Лорд Мартом спешился и с каменным лицом снял меня с лошади. Он долго откидывал полы плаща и нежно обхватил талию; мимолетное движение, чтобы никто не заметил, в которых сквозило сожаление. Мы прощались всю ночь, через жаркие поцелуи передавали свою любовь, но этого оказалось ничтожно мало.
— Я приеду, — тихо и твердо сказал он, — самое долгое, через месяц. Я уговорю арданира позволить мне навестить лорда-хранителя для окончательного примирения. А после приезжай сама, скажешь, что проведать Вайлира, которому трудно путешествовать. По реке ты доберешься всего за полдня. А теперь иди.
Лорд Мартом отстранился и отвернулся. Он становился жестким, когда мучился от боли; сейчас он страдал из-за меня. Приятно, хоть и неправильно.
Когда я приподняла юбки, он с надеждой спросил:
— Ты действительно хочешь уехать?
Вот, последний шанс остаться в его объятиях, в полюбившейся спальне вдали от проблем. Но в ней нельзя закрыться навсегда.
— Вы мой враг, и это не изменится. Но это не ослабит мои чувства.
Лорд Мартом печально улыбнулся и кивнул.
— Тогда не оборачивайся. Так делают те, кто сожалеет.
Его глаза стали ласковыми и приветливыми. Он не сердился, он все понимал и не собирался забывать меня — это читалось в его лице.
Я последовала совету и гордо поднялась по трапу, смотрела прямо, как настоящая леди. Жалеть не о чем, я начинала жить.