Троил и Крессида//Завещание Крессиды//Троил и Крессида

Пронзила: ей другой, должно быть, мил!
Несчастный чуть с ума не своротил:
Он для нее — ничто! Открыться? Где там!
Теперь и думать нечего об этом.
И так себя бранил он день за днем:
«О шут проклятый! Дурень бестолковый!
Что, угодил в ловушку? Поделом!
Любовны муки, мнил ты, не суровы?
Рычи теперь, грызи свои оковы!
Все то, что вздором ты именовал,
Вдруг самого сразило наповал.
Не худо же потешатся, наверно,
Влюбленные, секрет твой разузнав:
"Вот — скажут, — тот, кто столь высокомерно
Нас поучал и полагал, что прав.
Да где ж теперь его надменный нрав?
Как жалок он! И смотрит как уныло!
Любовь его изрядно проучила".
А то вдруг скажут: "Бедный наш Троил!
Уж коли суждено сгорать от страсти,
Зачем ты без ответа полюбил?
За что тебе столь тяжкие напасти?
Красавица, у коей ты во власти,
К тебе январской ночи холодней!
А ты, как иней, таешь перед ней".
О Господи! Не отлагай же казни!
К последней гавани спеши, ладья!
Смерть лучше сей томительной боязни,
Что тайна вдруг откроется моя —
И жертвою насмешек стану я,
Подобно олуху и простофиле,
Каких не раз в куплетах выводили.
Но ты, — он продолжал, — ты, что меня
В свои невольно уловила сети,
Ты, без кого не проживу и дня,
Кто мне навек дороже всех на свете, —
Откажешь ли в прощальном мне привете?
Одна твоя улыбка или взгляд
Еще, быть может, жизнь мою продлят!»
И многие печали и обиды
Он исчислял в безумии своем,
И громко имя выкликал Крессиды,
И слезы щедрым изливал ручьем;
Но не имев понятья ни о чем,
Она никак на то не отвечала
И тем его лишь пуще удручала.
Вот как-то раз Троила верный друг,
По имени Пандар, вошел в покои,
Когда не видя ничего вокруг
Тот вопиял и слезы лил рекою.
"Ого! — вскричал Пандар, — что тут такое?
Мы стонем? Мы рыдаем? Вот те раз!
Неужто греки обижают нас?
А может, принца донимает совесть?
Чужой он кровью замарал доспех —
И к послушанью долгому готовясь,
Столь ревностно свой искупает грех?
Так слава грекам, кои от утех
Младое наше племя отвращают
И к благочестью этак обращают!"
Пандар затем лишь вел такую речь,
Чтоб друга разозлить и этим снова
В нем мужество потухшее разжечь
И скорбь рассеять. Ничего иного
Он не имел в виду, даю вам слово:
Всем ведомо, как был царевич смел,
И кто бы усомниться в том посмел?
"Какой, — спросил Троил, — нелепый случай
Тебя направил к моему одру?
Я обессилен лихорадкой жгучей,
И шутки мне твои не по нутру.
Оставь меня! Я вскорости умру.
Неисцелимым болен я недугом,
И не о чем нам толковать друг с другом!
А ежели не в шутку вздумал ты,
Что, дескать, страх — моей причина хвори,
То измышленья, знай, твои пусты!
Что греки мне? Не об таком я вздоре
Скорблю: есть у меня погорше горе.
Быть может, ты о нем когда-нибудь
Узнаешь, а пока — не обессудь!"
На то Пандар, участьем свыше меры
Исполнясь тотчас, отвечал ему:
"Во имя прежней между нами веры
Прошу я, растолкуй мне, что к чему!
Ты друга отлучаешь почему?
О, не таись от своего Пандара!
Не наноси такого мне удара!
Пусть боли я не утолю твоей —
Но разделить ее дано мне право,
Таков обычай истинных друзей —
Все пополам: и дело и забава,
И радость и беда, и срам и слава.
Бог видит, я любил тебя всегда,
Откройся ж мне без страха и стыда!"
Тогда, вдохнув поглубже для начала,
Сказал Троил: "Так, видно, суждено.
И хоть бы мне чрез то не полегчало —
Тебе раскрою сердце: ведь оно
Готово разорваться уж давно.
Нет у меня, я знаю, друга ближе,
Так вот история моя — внемли же!
Любви кто супротивиться дерзнет,
Тому больней достанется за это;
Вот, видишь ты, пришел и мой черед:
Стрелой смертельной — страстью без ответа —
Я ранен и от мук не вижу света.
Я отдал бы богатства всех царей
За то, чтоб только умереть скорей!
Теперь ты знаешь бед моих причину
(Что до подробностей — в них нужды нет);
Но, друг мой, разделив со мной кручину,
В груди сокрой надежно мой секрет,
Не то великий приключится вред!
Меня же вспоминай без сожаленья:
Я близкой смерти жду как избавленья".
— "Влюблен, — вскричал Пандар, — и ни гу-гу!
Зачем же, дурень, от меня-то было
Таиться? Вдруг да я тебе смогу
Помочь! Но кто же та, что нас пленила?"
— "Помочь? Едва ли, — молвил принц уныло, —
Ты сам по этой части не мастак:
В любви ты вечно попадал впросак".
"Тогда, — изрек Пандар, — тебе тем паче
К словам не грех прислушаться моим:
Ведь могут и чужие неудачи