— Давайте сядем, — предложил ему Франсис. — Прежде чем выслушать их, я должен поговорить с вами. Было бы лучше, если бы вы сразу признались, что являетесь сотрудником британской разведки.
Красноватое лицо англичанина стало кирпично-красным. Его самообладание никак не могло остановить приток крови.
— О! — произнес он, округлив рот. — А какова ваша роль в этом деле?
— Сейчас объясню, но, если бы я раньше догадался, что вы идете по их следам, это избавило бы меня от неприятностей. Который час?
Англичанин посмотрел на часы, потом, дважды кивнув головой, ответил:
— Без четверти четыре. Мак-Брайд.
— Спасибо. Франсис Коплан. Как поживаете?
Мак-Брайд слегка поклонился и стал ждать продолжения. Коплан в нескольких фразах рассказал ему все — от тройного убийства в Лурде до своего приезда в Сан-Хуан.
Он рассказал, при каких обстоятельствах был захвачен Мейером и его бандой и как смог бежать, не узнав, однако, какие цели преследовали эти негодяи.
Всего за несколько секунд до появления англичанина он узнал, что речь идет о бактериологическом оружии. Если бы Мак-Брайд не вмешался, он бы сначала спрятал коробку с образцами, а потом уничтожил бы банду, предварительно узнав, кто является ее подлинным руководителем.
Во время рассказа англичанин кивал, как будто эти сведения совпадали с результатами его собственных поисков. Когда Коплан закончил, он задумчиво посмотрел на него и спросил:
— А как вы узнали во мне агента Интеллидженс Сервис? Вы невероятно рисковали, достав свое оружие…
Франсис отрицательно покачал головой:
— Будем логичны: пока слежу за «Марией-Кристиной», я вижу, как какой-то человек начинает преследовать Рикардо. Мейер замечает это одновременно со мной и предупреждает своего подручного сигналом ультразвукового свистка…
Прочитав на лице Мак-Брайда удивление, Коплан пояснил:
— Да, все они имеют слуховые аппараты для глухих, хотя прекрасно слышат. Это особо чувствительный приемник, распознающий сигналы, которые не может уловить ухо. Передатчик — маленькая трубочка в мундштуке или аналогичном предмете. Этим способом они переговаривались с помощью кода даже в очень оживленных местах, а никто вокруг не слышал ни малейшего звука. Так они координировали свои действия в «Кубан Мамбо», хотя сидели очень далеко друг от друга, и смогли перекрыть мне все выходы, когда Мейер понял, что я убежал от них. Короче…
Коплан порылся в карманах, ища сигарету, но ничего не нашел, взял сумочку Моник и достал из нее пачку «Кэмел». Он закурил и продолжил:
— …короче, Мейер и Рикардо быстро уничтожили этого неожиданного противника и помчались на виллу. Лично у меня союзников не было, но факт, что кто-то встал у них на пути, доказывал, что я не единственный их враг. Ладно. Я поднимаюсь на борт, нейтрализую женщину и захватываю их зоопарк в миниатюре. Тут появляетесь вы и обращаетесь со мной так, как если бы я принадлежал к банде. Следовательно, вы тоже ее враг и для меня можете быть союзником.
— Да! — согласился Мак-Брайд. — Вот только я мог ошибиться и убить вас.
— Нет, — невозмутимо возразил Франсис. — После упоминания о вашем коллеге мне уже ничто не грозило; вы не могли не понять, что если я рассказал о его убийстве, значит, я сам к нему непричастен. Если бы я входил в их банду, то не стал бы говорить об этом случае.
Англичанин почесал за ухом.
— Логично, но рискованно. При таких расчетах вы не доживете до старости…
— Уж они до нее не доживут наверняка, — сказал Коплан, указывая на троицу, стоявшую на коленях, — хотя их тактика заключалась в том, чтобы все предусмотреть, ничего не оставлять на волю случая. Посмотрите на них. Хороши!
Эта оценка была явно завышена, потому что лица Мейера, Моник и Рикардо были искажены. Они поняли, что вместо того, чтобы ввести в заблуждение французского сыщика, они попали в руки двух агентов разведслужб.
Мейер понял, во что обходится попытка совершить идеальное преступление: если бы он оставил в живых трех несчастных свидетелей с перекрестка О-Вив, может быть, никто бы не подумал о похищении.
— А что, — спросил Коплан Мак-Брайда, — вывело на их след вас?
— Лионская эпидемия. Наши войска, расквартированные в Германии, имеют специальную службу для наблюдений за бактериологическими институтами. Капсулы с бациллами брюшного тифа там крали много раз. Когда ваши газеты упомянули об очаге инфекции, была задействована МИ-5. У нас было описание предполагаемого вора — некоего Грегора, поляка по происхождению. Но в наши намерения не входило арестовывать его; мы хотели проследить всю цепочку. След затерялся в департаменте От-Пирене, но снова обнаружился на Бермудах, где они сделали пересадку на пути в Пуэрто-Рико. Кстати, я удивился, когда они окружили вас за «Кубан Мамбо».
— Что? — воскликнул Коплан. Мак-Брайд смущенно кашлянул.
— Да, — кивнул он. — У меня были инструкции… Я не мог преждевременно вмешиваться, чтобы не поставить под угрозу срыва успех моего задания.
— Как? — вырвалось у Франсиса. — Вы меня видели?
— Да, — признался Мак-Брайд, — но не знал вашу роль. Понимаете, прежде чем начинать испытания на Багамах, мы хотели очистить окружающие районы. Для этого мы должны тщательно выявить лиц, так или иначе связанных с торговлей микробами, раскрыть их методы, установить способы передвижения и источники финансирования. Большая работа.
Англичанин говорил точь-в-точь как руководитель предприятия, желающий увеличить выпуск продукции, как будто охота на шпионов — это чуть более утомительное занятие, чем составление годового отчета. Простота его слов больше, чем высокомерное поведение, свидетельствовала о замечательной выдержке его народа.
— В общем, — резюмировал Коплан, — мы с вами пришли к одному результату. У меня такое впечатление, что этим трем специалистам мы собираемся задать одни и те же вопросы.
— Я бы хотел сказать пару слов Кольбе, — заявил Мак-Брайд. — Он не придет?
— Тот, что в очках? Сожалею, старина. Он умер, и я несколько причастен к этому.
— О! Жаль, — сказал Мак-Брайд, подбрасывая свой пистолет на ладони. — У меня были на него виды.
— У меня тоже, но у него был слишком нервный друг.
Вдруг в мозгу Коплана мелькнула идея; вместо того чтобы высказать ее вслух, он прошептал ее на ухо своему британскому коллеге. Тот выслушал, подумал, потом энергично согласился.
Коплан встал, подошел к трем пленным.
— Сожалею, — сказал он, — но у меня нет шприца, чтобы усыпить вас…
Он отвел правую ногу назад и выбросил вперед с большой силой. Носок ботинка ударил Рикардо в подбородок. Голова пуэрториканца откинулась назад, он пошатнулся и упал на бок.
Прежде чем Мейер успел защититься, он получил такой же удар и рухнул, как пустая одежда.
Моник была избавлена от этой радикальной анестезии, но Коплан схватил ее за плечо и грубо поставил на ноги.
— Ключ от твоей каюты, — потребовал он.
Чуть живая, она поспешила достать из сумочки маленький ключ и протянула его Франсису.
Тем временем Мак-Брайд убрал свой пистолет в карман, встал и сказал:
— Вы правы. Вдвоем мы легко справимся… и это избавит нас от сложных объяснений.
Он взял два пистолета, брошенные Копланом на диван, и убрал их в свои карманы, ворча:
— Не надо, чтобы эти игрушки валялись где попало. У мадемуазель может возникнуть искушение.
— Никакой опасности, — сказал Коплан, взваливая на плечо тело Рикардо. — Они не заряжены.
Англичанина передернуло. Лицо его приобрело выражение, означавшее: «Странные методы работы у этих французов…» Но он ничего не сказал, с легкостью поднял Мейера и пошел следом за Копланом по коридору.
Моник была заперта вместе с двумя сообщниками после того, как Мак-Брайд убедился, что иллюминатор слишком мал, чтобы в него можно было выбраться и что в помещении нет никакого предмета, который мог быть использован в качестве оружия.